Оттепель (СИ)

Локи нечасто жалел о своих сказанных словах, но этот раз был исключением: приказ о молчании Солдат принял буквально, так что теперь давился стонами и прочими звуками, которые Локи силился из него вытянуть. Раздевшись до пояса, Локи своей рукой обозначил путь, который должна была пройти ладонь Зимнего, и тот безошибочно повторил – но с таким каменным лицом, что подстегнул Локи к грубостям. Схватив его запястье, Локи едва не сломал Солдату живую руку, сильно прижав её к своей груди – удалось только поймать удивлённый взгляд и приоткрытый рот – реакцию на продемонстрированную силу.

Но Солдату однозначно нравилось: он с небывалым рвением старался угодить, запоминая и в точности лаская Локи там, где тот требовал. Окончательно привыкнув, Зимний, кидая на Локи взгляды, принялся импровизировать: подключил вторую руку, раздразнивая обезумевшего Локи, нервно выдыхающего сквозь зубы на каждый обласканный сантиметр. Когда Локи потянулся к его кофте, Солдат сам приподнялся над полом, чтобы было удобней, и помог себя раздеть – Локи, подобрев за секунду, осыпал его лицо поцелуями, не забывая и про шею. Намертво схватившись за волосы, вынудил Зимнего отклонить голову назад и впился зубами в его подбородок.

- Подхалим, - шикнул он, когда Солдату надоела лёгкая, но раздражающая боль, и тот отодвинул от себя Локи на безопасное расстояние. – Я не просил подхалимажа.

- И не думал, - осклабился Солдат, упрямо стиснув его бока. Локи ничего не сказал в ответ, только встал на колени, потянувшись к своей ширинке. С его стороны показалось, что Зимний перестал дышать – но на самом деле он просто не упускал из виду и малую долю движений Локи, что очень нравилось последнему. Если так хочется – пусть рассматривает и наслаждается зрелищем, ведь Локи может дать намного больше, чем видно с первого взгляда.

Он провёл раскрытой ладонью по низу своего живота, жадно смотря за тем, как Солдат вздёрнул брови и прикипел взглядом к пальцам. На пробу двинул рукой ниже – и Зимний опустил голову, следя за тем, как кончики пальцев очерчивают резинку трусов. Издеваться можно было бы до бесконечности, но даже у Локи не было такой выдержки – перед глазами темнело от этого первобытного алчного огонька, что вспыхивал каждый раз в Солдате, когда Локи себя оглаживал. Поэтому потомив его ещё чуть-чуть, он всё же дождался неуверенного, но не терпящего отказа:

- Можно мне?

- Дерзай, - склонил на бок голову Локи, прикрывая глаза, чтобы не смущать Солдата. А тот снова сыграл нечестно: вместо того, чтобы осторожничать – резво притянул к себе, пряча лицо в волосах, заскользил обеими руками по спине и опустил пальцы на ягодицы. Локи подбросило, под веками полыхнуло и если бы не чуткий слух, то он бы не заметил, как в унисон с ним хрипло охнул Зимний.

Кипучие касания заставляли температуру бешено подскакивать, а воздух чуть ли не электризоваться и трещать, но кто бы ещё обратил на это внимание: вошедший во вкус Солдат стащил с Локи штаны до середины бедер, выводя на пояснице символы, а Локи поверить не мог, что достучался в кои-то веки, и отныне Солдат действовал по наитию, а не исходя из приказов. Было в этом что-то несравненно бесподобное, настолько, что на пустом месте появлялась гордость – и как бы Локи не противился, но гордился он уже не собой. Точно не собой.

Со временем опущенные штаны стали мешаться меньше, чем полностью надетые на Солдата брюки. Локи осознал это в тот момент, когда пальцы наткнулись не на разгорячённую плоть, а на ткань – разочарование последовало с двух сторон одновременно, потому что, – а Локи мог поклясться троном и собственной головой, – Зимний прорычал ругательство хлеще, чем он сам. Им надо было избавится от последней преграды, прежде чем снова накроет волна беспамятства и дурной неги. Локи и так растерял контроль над ситуацией, давая разрешения на любую тактильную выходку, будь то укус или оставленный засос. Он даже не хотел считать количество появившихся меток, потому что знал – сам в долгу не останется. Кусаться, царапаться, больно тянуть волосы – издевались друг над другом совместно и в полную силу.

Но от штанов избавились. И от обуви тоже, под мрачное неудовольствие Солдата, привыкшего, что ботинки всегда должны быть на его ногах. Недовольным он был крайне короткий срок – ровно до той секунды, когда Локи опустился на его бёдра и качнул тазом вперёд. Однозначно, подавить стон Зимнему не удалось бы, даже если бы у него во рту был кляп, – и осознание этого отправило Локи едва ли не к звёздам. Сцепив пальцы в замок за шеей Солдата, Локи поднимался и медленно оседал обратно, искренне мучая Зимнего своими движения, которых было мало как и одному, так и другому. Зато стало кристально ясно: сбежать или отстраниться Солдат не сможет. Не сейчас, когда готов был самостоятельно разложить Локи на ковре и… О, от своей возможной дальнейшей судьбы у Локи подгибались колени и тряслись поджилки.