Оттепель (СИ)

Казалось бы, я сам видел эти сводки и втайне радовался тому, что наши потери значительно меньше, чем потери противника. Но здесь и понятно, что наступающие войска всегда теряют больше бойцов, чем защищающиеся. Но всё же, несмотря на удаль наших офицеров, лихачество лётчиков, мои слова хоть как-то, но были услышаны. И солдаты, а в первую очередь их командиры стремились сохранить жизни бойцов, не бросать их в отчаянные атаки, не рисковать понапрасну жизнями, а действовать максимально эффективно, холодно, и стремиться нанести больше ущерба врагу, а не себе.

В итоге, как оказалось, потери составляли в среднем по фронту: один наш боец на семь вражеских. Эти цифры на самом-то деле поражали.

А пропагандисты, и журналисты в своих репортажах с должной им искусностью стали преподносить эту информацию в том ключе, что Россия просто непобедима. Причём не потому, что у нас армия уже насчитывает больше трёх миллионов человек, а потому, что император бережет каждого воина. Да что там император, Бог бережет каждого воина, и не позволяет нашим бойцам умирать понапрасну. Что, мол, удача сопутствует нашим бойцам на территории России, и что император никого не даст в обиду из своих бойцов.

И эти, казалось бы, банальные, наивные и простые лозунги удивительным образом подействовали на наших соседей и противников. Многие стали задумываться, если Россия такая удачливая, то, во-первых, зачем же Германия и Франция вообще полезли на столь трудного противника.

Да, никуда не ушёл шовинизм и высокомерие по отношению к славянскому народу, однако сколько бы не потешались над нашей культурой и, как они считали, простоватостью, однако игнорировать нашу военную мощь они не могли. Более того, многие призадумались: а быть может, стоит дружить не с Германией и Францией, а с Россией? Но об этом расскажу попозже и поподробнее.

В итоге вернёмся к сводкам. Во-первых, самые тяжёлые потери были на Белорусском фронте. Всё-таки, статистику там портило взятие Минска и огромные потери мирного населения, ополчения и других бойцов.

В итоге в Белоруссии потери составляли: один наш тяжелораненый или убитый боец к пяти немецким.

В Прибалтийском фронте соотношение составляло один к десяти.

А в боях, что сейчас велись в Австрийской Польше, и вовсе один к тридцати.

Цифры, казалось бы, фантастические, но здесь как раз не было ничего удивительного. В Прибалтике и Восточной Пруссии сработал эффект неожиданности. Ну а в Австрийской Польше французы уже просто не желали воевать, а попросту отступали. Говорову даже приходилось давать возможность французам спокойно улепётывать, иначе было бы слишком много пленных. А я строго-настрого запретил пленников брать. Не в том смысле, что не оставлять живых, а в том, что если уж бегут к себе на родину, особенно французы, то пускай бегут. У них сейчас и без нас проблем хватает. Пускай лучше мотают в свою Францию, нам-то не жалко. Тем более, что у них в стране сейчас дрязги политические, и французские солдаты нужны на родине. А нам в Польше они не нужны, и тем более в России. Строительство Беломорканала Джугашвили, безусловно, заинтересовало, но никуда не уходила необходимость кормить пленников, которые пока что к работам даже ещё не приступали.

Обещанный государственный переворот во Франции не прошёл так гладко, как ожидалось. Оппозиция сместила президента, после чего объявила, что временно исполняющим обязанности главы государства станет месье Лаваль. Но в дело вмешалась армия в лице генерала де Голля, который на данный момент находился в опале и отставке, однако очень быстро стал перехватывать инициативу у своих оппонентов. Он твёрдо объявил, что с Россией необходимо срочно заключить мир, и что старый президент должен находиться у власти до перевыборов. А месье Лаваль, если уж так хочет стать президентом, то пусть выставляет свою кандидатуру согласно закону и участвует в общем голосовании, как этого требует Конституция.

Удивительное дело, что армия выступила поборником демократии, а не тоталитаризма и диктатуры. Хотя не исключено, что генерал де Голль ведёт очень хитрую игру и планирует на президентских выборах выставить свою кандидатуру, в том числе. И вероятнее всего, на меньшее, что он рассчитывает — это на победу. Будь я французом, то проголосовал бы за генерала де Голля.

С одной стороны, для нас это неплохо. Почему бы и нет? Тем более с военными, хоть и сложно спорить, но дела вести сподручнее. Они хотя бы стараются отвечать за свои слова. Не то что политиканы. Тем более Франция выходит из войны. Но вопрос, что будет с теми ста миллионами франков, которые нам уже обещаны в качестве репараций? Соответственно, мы потеряем те миллионы, которые были потрачены на госпереворот. Вернее, если называть вещи своими именами, то на подкупы французских политиков.