Отто фон Бисмарк (Основатель великой европейской державы - Германской Империи)

Прусский генеральный штаб, в том числе и лично Мольтке (осенью 1887 года призывавший к зимнему походу на Россию), настаивал на начале превентивной войны в условиях якобы благоприятного соотношения сил. При этом с оптимизмом рассчитывали на то, что Англия благосклонно останется в стороне. Однако Бисмарк, сознавая бесперспективность войны, развязанной Германией, последовательно отклонил все «шансы», как бы заманчиво их ему ни обрисовывали. 6 февраля 1888 года в большой речи в рейхстаге он подробно обосновал причины отказа от превентивной войны: «Не страх настраивает нас столь миролюбиво, а именно сознание собственной силы, сознание того, что и в случае нападения в менее благоприятный момент мы окажемся достаточно сильны для отражения противника. В то же время мы будем иметь возможность предоставить божьему провидению решать, не лучше ли устранить необходимость войны… Любая крупная держава, которая пытается оказать влияние и давление на политику других стран, лежащую вне сферы ее интересов, и изменить положение вещей, приходит в упадок, выйдя за пределы, отведенные ей Богом, проводит политику власти, а не политику собственных интересов, ведет хозяйство, руководствуясь соображениями престижа. Мы не станем этого делать». Конец этой речи общеизвестен, хоть и цитируется в сильном сокращении: «Нас легко расположить к себе любовью и доброжелательностью — может быть, слишком легко, — но уж, конечно, не угрозами! Мы, немцы, боимся Бога, но больше ничего на свете; а уж богобоязненность заставляет нас любить и сохранять мир».

Между тем, Бисмарк, исходя из опыта кризисов, считал неустойчивое положение империи в центре континента настолько серьезным, что в январе 1889 года попытался выйти за рамки своей союзной политики. Он предложил Англии, по отношению к которой до сих пор демонстрировал сдержанность именно вследствие ее парламентарной системы правления, союз, который был бы заключен совершенно открыто и ратифицирован парламентами обоих государств (явно направленный против Франции, а в случае своей реализации фактически и против России). Британский премьер-министр лорд Солсбери ответил уклончиво: он хочет «пока что оставить вопрос открытым, не говоря ни „да“, ни „нет“». Эта последняя внешнеполитическая инициатива Бисмарка безрезультатно «ушла в песок», так что до окончания его пребывания на канцлерском посту решающим фактором его внешнеполитических воззрений была поддержка, которую Германская империя имела в лице России. В мае 1888 года в распоряжении, направленном послу Германии в Вене, он еще раз сделал принципиальное заявление по проблеме войны против России (подобное же он заявил и кронпринцу Вильгельму). Незадолго до этого на полях документа, касающегося дальнейшего обсуждения темы превентивной войны против России, приписал: «Это не так легко. Победа над Россией — это не разгром, а обретение соседа на востоке, стремящегося к реваншу». Таким образом, каково бы ни было течение отдельных событий, войну против России, однажды развязанную, в принципе никогда не удастся по-настоящему закончить. В упомянутом распоряжении Бисмарк высказался следующим образом: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не имел бы следствием разрушение главных сил России… Эта нерушимая империя, которая сильна своим климатом, своими пустынными просторами и своей непритязательностью, а также тем, что имеет только одну границу, которую необходимо защищать, после поражения осталась бы нашим заклятым врагом, жаждущим реванша, точно таким же, каким является сегодня Франция на Западе… В случае с гораздо более слабой Польшей уничтожить нацию не удалось трем великим державам в течение 100 лет. Жизнеспособность русской нации будет не менее упорной… Лучшее, что мы, по моему мнению, можем сделать — это обращаться с ней как с изначально существующей опасностью, против которой у нас наготове защитные валы, но которую мы не в состоянии стереть с лица земли».