Отто фон Штиглиц (СИ)

В новом доме Федька Леший, он же Франческо Дель Боско, наводил порядок. Дом большой – три приличных комнаты, две из которых спальни и одна общая гостиная с камином, куда без него. Была и кухня с большой на три конфорки печью. Прямо целая лаборатория с кучей медной надраенной посуды на стенах бутылками и банками разными на полках. Часть банок даже заполнена чем-то, Иван Яковлевич одну взял. Там был перец, судя по запаху и потому, что после вдыхание чихнул раз пять. Едрёный.

– Можно жить. – Констатировал полковник, прочихавшись. Рядом с печью небольшая поленница дров и около камина берёзовые чурбачки лежали. И во дворе дома у стены гаража вообще большая поленница «колотых чурками» берёзовых дров. Гараж пустой и большой. Туда тёмно-зелёное чудо немецкого автопрома легко влезет.

– Довольны? Сто пятьдесят марок за месяц. В Берлине жильё дорогое. – Криминал директор если ожидал охов, то и не дождался их. Тут противоположная проблема. Как тысячную купюру разменять.

А теперь если удастся приватизировать бандитский Мерседес, то и некуда девать такие деньжищи. Разве потом наведаться на тот блошиный рынок рядом с антикварным магазином, фарфором перед дорогой домой затариться. Дворжецкий миски-то делает в артели одной, но это не Мейсеновский фарфор. Далеко, да даже не Лиможский фарфор. Спасский.

– Герр Энгельгардт, гранаты – это хорошо. Мы их сегодня применим, но это мы вашу проблему решаем. У меня готов план устранения генерал-лейтенанта Манштейна. Нужно ещё несколько гранат. Да и для того, чтобы сегодня всё получилось, нужен пистолет. Надёжный и не очень большой. «Вальтер» подойдёт.

Карл спокойно открыл портфель и вынул оттуда именно то, о чём Брехт и думал. Вальтер «Armee Pistole» образца 1936 года, почти такой, как он отдал Вильгельму Бруммеру. Пора его, кстати, навестить. Адрес его берлинский есть. Пусть помогает в устранении господина «Отца танковых войск Германии». Нужно ведь за Гудерианом слежку организовать, чтобы понять, где его лучше всего отправить догонять Эриха Манштейна. Устроить им встречу в верхах.

Событие пятьдесят девятое

Старый одесский еврей гуляет по Дерибасовской. Вдруг его сильно

толкают в спину. Он оборачивается и видит нагло ухмыляющегося

громилу.

– Вы что это, шутите, что ли?

– Нет, не шучу, – отвечает громила.

– Ну, то-то же! Я шуточек не люблю!

Самая подходящая ночь для преступления. Темно, дождь идёт мелкий и косой из-за сильного ветра. И похолодало почти до нуля. Вот, про такую погоду и говорят, что хозяин собаку из дому не выгонит. Брехта с Ванькой Прьето выгнала необходимость. Долги нужно отдавать, тем более что сам напросился. Ну, и зелёное чудо ведь ждёт на стоянке Должно ждать! Геката нам в помощь.

Зонтов нет, отвернули воротники, замотали шарфы поверх, натянули береты республиканские чёрные, как у Эрнесто Че Гевары, и пошли. В вещмешке позвякивают гранаты. Их Брехт ещё и в клеёнку завернул. Сам же доказывал Тухачевскому, что эти гранаты совсем влаги не терпят и потому ни в коем случае за образец брать их не следует. В кармане плаща лежит Вальтер. Тяжёлый всё же. Эх, сейчас бы ту итальянскую «Беретту». Маленькая, лёгкая, удобная. Но оставили в номере гостиницы. Жалко до слёз.

Подошли к углу того дома, что первым стоял в проулке. Ну, слава Гекате, зелёный «Мерседес» на месте. И в нём даже виден силуэт охранника. Вообще, его роль Брехту была не очень понятна. Какой он нахрихтет беобахтен охранник, если объект охраны там, в здании, а мордоворот тут сидит. Или для внутренних помещений у бандита немецкого другой мордоворот.

– Ванька, ты тут постой, я с этим гоблином сам справлюсь, – пригрозил пальцем Иван Яковлевич шагнувшему за ним Хуану, – Договаривались же!

– Сlaramente! (Понятно).

– Вот, вот, Клара у ментов. Всё, стой, жди.

Брехт, внутренне напрягся, сосредоточился, прочитал простейшее заклинание: «Ну, шоб у нас всё было, и ничего нам за это не было», и двинулся, изображая пьяного вусмерть берлинца, к «Мерседесу».

Подошёл и стал ширинку расстёгивать. Видел в каком-то фильме. Там сработало. Оба на, и тут работает. Вот молодцы киношники, столько идей хороших подсказывают. Громила открыл дверцу и стал кричать на опойку.

– Сам дурак. Пошёл ты… – И ещё десяток слов на великом и могучем.

Годзилла открыл рот и прервал увещевания.

– Думкопф. – сообщил ему полковник.

– Гыр дыр быр, быр дыр гыр! – заорал бандюган и вылез из мерседеса, намереваясь пинком отбросить пьянчужку.

Бах. Пуля в девять миллиметров в область сердца замах ноги приостановила, подачи крови в мозг тоже, да и всю остальную жизнедеятельность огромного организма до кучи. Бабах. Это правду говоря в поговорках: «Большие шкафы громко падают». Обрызгал даже водичкой из не совсем чистой лужи Ивана Яковлевича. Полнейшая антисанитария с этими убийствами. Так и коклюш можно заработать.