Отто фон Штиглиц

Как бы 15 мая 1941 попасть в этот Белосток и взорвать тот немецкий транспортный самолёт. Столько хороших командиров пострадает. Или он не садился в Белостоке? Иван Яковлевич, как не напрягал память, точнее вспомнить не мог. Немецкий военно-транспортный самолёт «Юнкерс-52» (Та самая «Тётушка Ю» или, как называли его сами немцы – «Мауси-флюгцойг» – самолёт с мышиным хвостиком) перелетел по маршруту Кёнигсберг – Белосток – Минск – Смоленск – Москва и приземлился в районе стадиона «Динамо». Всё. Ни кто управлял, ни садились ли они в этих городах. Нет, скорее всего. Значит, в Кёнигсберге нужно взрывать Юнкерс «мышиный хвостик».

В той истории больше всех, наверное, сам Сталин виноват. Сбивать самолёты-нарушители немецкие категорически запрещалось. А их были сотни и сотни. Наркомат иностранных дел СССР подавал официальные протесты Германии, на которые она не реагировала. К тому же, вот тут вина Смушкевича точно есть, наши командиры ПВО не знали, как выглядят самолёты Германии и приняли его за рейсовый самолёт ДС-3.

Ну, вот и ответ. Если самого не расстреляют раньше, до Халхин-Гола, то он там со Смушкевичем встретится и подскажет командарму, что людям не плохо бы было картинки показать с самолётами вероятного противника.

– Иван Яковлевич, чего задумался? Рассказывай, как линию фронта проходили.

Глава 8

Событие двадцать второе

Профессор понял, что совершил ошибку, передав секрет своего смертельного оружия военным. Но было уже поздно. И он лёг спать.

Ночью линию фронта не пересечёшь. Не так, до того как её пересечь, её же найти надо, подступы разведать, а то попрёшься ночью и угодишь во вражеский окоп полный озверевших от голода националистов. Набросятся с вилками.

Ну, на самом деле колонну грузовиков бросать не хотелось, а потому, нужно пересекать эту саму линию днём и по дороге. Но хоть война ещё не та, и никто колючку не натягивает, да и окопы испанцы рыть не приучены, воюют странно, постреляют из леса или из-за домов друг в друга и опять у них тишь да благодать, силы накапливают. Вот самолёты немецкие и русские это да, летают и колошматят друг друга. Не даром по итогам этой войны десятки советский лётчиков будут награждены орденами, многие и Героями Советского Союза станут.

Словом, чтобы колонну перетащить через границу эту, нужна разведка. После разгрома немецкого аэродрома поехали не к линии фронта, где их будут искать, и не к Гвадалахаре, а в обратном направлении. Дохали до городка Марончеле, там повернули на юго-восток и, минуя ещё один городок-селение Сафуэнтес, выехали на дорогу, что идёт вдоль реки Тэжу. Почти никто по дороге не встречался, ехало несколько телег, один раз обогнал колонну «Форд», но на немецкую технику никак не отреагировал, хотя, может и отреагировал, газу добавил. Брехт уже хотел было послать за ними НКВДшника на мотоцикле, пристрелил бы, и ещё один грузовичок вдобавок, но передумал. Мало ли. Пока можно ехать тихо, нужно тихо и ехать. Так, никем и не остановленные, добрались до города Саседон. Он почти прифронтовой. Если повернуть на дорогу, что идёт до Каньявераса, то где-то там и пролегает в горах линия фронта, а если ехать на юг, то прибудешь в Тарахон. Тоже приграничный или прифронтовой город. Здесь до Мадрида уже рукой подать. Вся загвоздка, что здесь равнина и линия фронта, скорее всего, гораздо больше укреплена и войсками забита, а вот те горные дороги если и охраняются, то не так сильно.

Имелось возражение у майора Красницкого, что, раз идёт штурм Гвадалахары, то нужно появиться у националистов в тылу и ударить по ним. Помочь нашим. Почему нет, был бы полк под рукой, именно так бы Брехт и поступил, но у него взвод и восемь раненых и покалеченных из них. А нет, девять, ранили же Афанасьева ещё. Да и Акимушкина с распухшей ногой добавить можно. Десять из тридцати шести человек. И ещё минус пацан сопливый и дивчуля горбоносая и мохноногая, как оказалось. И кем тут ударить в тыл наступающим франкистам. Да, у каждого боеспособного в руках пулемёт. Огневая мощь по нонешным временам чудовищная. А раненые пусть гранаты кидают?! Самоубийство.

Нет, не будем рисковать жизнями красноармейцев. Они пригодятся эти жизни, когда настоящая война с настоящим врагом начнётся. Эту войну всё одно не выиграть, а будет убито плюсом тысяча испанцев или минусом, никак не отразится на действии Германии. Она всё равно нападёт на СССР и три десятка диверсантов на той войне нужнее. Как это объяснить штабисту, Брехт не знал. Точно по возвращении накатает на него товарищ Красницкий несколько телег: и трус, и предатель, и пленных убивал, и … И самое главное – Франко упустил. Шлёпнут. Тоже пристегнут к тому заговору, что и Смушкевича.