Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах

— …она могла спрятаться на любой из этих крыш. А может, разбилась. Видели, как мчалась? Видели мальчишку у окна, мистер Шесть? Что он там делал? Нигде свет не горит?

Дети притихли. Наконец, шум мотора стих вдали.

— Ты цела? — спросил Отто.

— Кажется, да, — ответила девочка. — Где мой ковер?

Отто поднял скомканный ковер-самолет, валявшийся посреди комнаты. Девочка выхватила коврик у него из рук, принялась разглаживать и рассматривать, поднеся к самому лицу.

Сначала Отто показалось, что на коврике нанесен простой крапчатый узор из синеватых и коричневых пятен. Потом он разглядел, что рисунок состоит из крохотных бабочек всевозможных форм и размеров.

— Ну как, цел? — спросил он, немного погодя.

Девочка не ответила. Только ощупывала да осматривала коврик, дюйм за дюймом.

Отто заметил, что у нее вокруг колена нанесена татуировка, тонкая и бледная, как паутинка. А одежда грязная.

— Ты кто такой? — спросила девочка, сложив коврик на коленях. Голос у нее был низкий, хрипловатый.

— Я Отто, — прошептал Отто.

— Отто, — повторила она.

— Да. — Он поднес палец к губам. Не стоит будить никого в доме. Девочка тоже перешла на шепот.

— Отто, почему ты мне помог? Ты сильно рисковал.

— Эта штука тебя вот-вот поймала бы.

— А тебе-то какое дело? Может, ты собираешься меня выдать?

— Кому?

Она не сводила с него глаз.

— Полиции Обыденности, кому же еще. Городовым.

— Ни за что! — с жаром воскликнул Отто.

Девочка продолжала пристально смотреть на него.

— Ты ведь еще маленький, — заметила она. — Правда?

Отто не нашелся что ответить. Ему всегда говорили, что он мелковат для своего возраста. Что ж, она и сама не великанша.

— Ты знаешь, что такое Полиция Обыденности?

— Я знаю, что они обвиняют волшебок в куче всяких пакостей. Мой папа считает, что это неправильно. Живи и не мешай жить другим — так он говорит.

Маму Отто предпочел не цитировать — она имела на этот счет совсем другое мнение.

А девочка, будто и не слыша его, принялась потихоньку оглядывать комнату. Другие мобили — птицы-упаковщики, драконы, летающие динозавры — остались неповрежденными. Отто с папой делали их вместе: когда-то давным-давно, казалось, в другой жизни…

— На самом деле я не боюсь пауков, — заявила девочка.

— Не сомневаюсь, — заверил ее Отто.

— Мэб, — сказала девочка. И протянула руку.

Отто пожал ей руку, недоумевая, этого ли она от него ждала. Раньше он никогда не пожимал рук другим детям. Ладошка у нее была маленькая, прохладная и твердая. А еще девочка носила кольца.

— Ты сильно рисковал, — снова сказала Мэб. — На тебе пижама в красную и белую полоску, глаза у тебя зеленые, кожа смуглая, на носу веснушки. А волосы вьющиеся. Белые. Белые как снег.

— Как ты это всё разглядела в темноте?

— А вот угадай, мистер Обычник.

— И вы все так умеете?

— Нет, конечно, все люди разные. А ты о нас не слишком много знаешь, правда? Как ты думаешь, какие мы, волшебки? Что ты вообще о нас знаешь?

Сейчас, когда Отто впервые в жизни встретил настоящую волшебку, разговаривал с ней, можно сказать, спас ее, оскорбительное слово «волшебка» показалось ему еще грубее.

— Ну, вы можете делать разные фокусы, заставляете предметы менять цвет, превращаете воду в лед…

Отто неуверенно смолк. Он частенько встречал волшебок на улицах — они попрошайничали, куда-то спешили, продавали разные забавные вещицы или просто бродили, одурманенные кровяничным соком. Но он понятия не имел, что именно делает их волшебками. Взрослые об этом не говорили.

— Да, мы хорошие фокусники, умеем делать разные штучки на потеху вам, дурачкам, — сказала Мэб. — Но это так, игрушки… Наша энергия — вот что делает нас не такими, как вы. Не знаю, как тебе объяснить… Например, если кто-нибудь из нас рассердится или очень огорчится, всё вокруг окрашивается в разные цвета. Это не полностью подвластно нам. Кое-кто умеет передвигать предметы или делать теплое холодным. А еще мы умеем вкладывать свою энергию в вещи. Например, в сам Город. Во всю ту магию, которую вы, Обычники, считаете само собой разумеющейся. Музыкальные деревья. Движущиеся статуи. Шляпосрыватель…

— А видеть в темноте вы тоже умеете?

— Я освещаю темноту своими глазами, как лампами, мистер Обычник. Смотри, сейчас я погляжу на потолок. Я, правда, не рассчитываю увидеть там ничего интересного…

Девочка задрала голову. Ее глаза засияли едва заметным, мягким серебристым светом. А на потолке заплясали два крохотных лучика.

Она перевела взгляд на Отто, и огоньки забегали по его лицу, как мотыльки. Мэб засмеялась.

— Видел бы ты сейчас свое лицо. Закрой рот, а то муха залетит.

— Что они сделали бы с тобой, если бы поймали? — быстро спросил Отто.

— Для нас введен комендантский час. Отобрали бы ковер и отправили обратно в трущобы у реки. После небольшой беседы… Их внезапно очень заинтересовали наши силы, а ведь раньше они столетиями приучали нас стыдиться самих себя. Они предлагают нам деньги, приглашают выступать в магических представлениях. Никто, конечно, не соглашается. Особенно их интересуют дети. Ищут тех, кто умеет летать. Без ковров-самолетов…

— Тех, кто умеет летать… — прошептал Отто.