Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах

Под разудалую музыку шестерка и восьмерка взялись за руки и высоко подпрыгнули. На сцену высыпало еще несколько танцоров. Все они стали с топаньем скакать вокруг.

— Сорок восемь! — крикнули с галерки. Танцоры напустили на себя самый глупый вид.

— Почему у этих ребят номера? — озадаченно пробормотал мистер Шесть у Отто за спиной.

Эльфина яростно хрустнула пальцами.

— Замолчите, идиот.

— Но, милая моя, — недоуменно проговорил Мэр Крамб, — я как раз собирался задать тот же вопрос.

Отто понял, что Моргана и Пинфракка к чему-то готовятся. Его сердце тревожно заколотилось.

Музыка зазвучала оглушительно громко. «Бум, тра-та-та, БУМ!» — грохотали барабаны.

В театре становилось всё теплее и теплее. Казалось, сам воздух в зале ожил. Порыв горячего ветра, похожий на жаркое дыхание пробудившегося после долгой спячки вулкана, пролетел над горожанами и опалил Кармидийцев на галерке.

— Что происходит? — крикнула Эльфина.

Но, не успела она закончить фразы, как порыв ветра стих, словно и не бывало, и ее голос эхом прокатился по безмолвному залу. Танцоры на сцене застыли, как статуи. Оркестр затянул заунывную мелодию. Танцоры не шевелились.

И тут из-за кулис выбежала девочка с длинными волосами, вуалью струившимися у нее за спиной. Отто прикусил губу. Это была Мэб, одетая в очень красивое черное платье. В изящном танце она скользила между неподвижными фигурами артистов.

С галерки донеслись бешеные аплодисменты. Даже кое-кто из горожан захлопал.

Занавес закрылся.

— Прекратите этот балаган, — прорычала Эльфина мистеру Шесть и мистеру Восемь. — Перекройте все выходы и немедленно арестуйте всех до одного!

Мистер Шесть и мистер Восемь не отвечали.

Мэр и Эльфина обернулись к ним.

— Это приказ, — сказал Мэр Крамб, впрочем, не очень уверенно.

Ни звука в ответ.

Отто набрался смелости и бросил взгляд через плечо. Потом, всё больше удивляясь, протянул руку и пальцем ткнул мистера Шесть в толстое пузо.

Мистер Шесть слегка покачнулся и продолжил невозмутимое созерцание чего-то невероятно важного, находящегося где-то по ту сторону горизонта.

— Какого… — воскликнула Советник Кринк.

— Зебби! — позвал Отто.

Но малышка совсем растерялась. Она уперлась в резной потолок и принялась жалобно звать тонким голоском:

— Мама! Мама! Геппи! Геппи!

— Будьте добры, оставайтесь на своих местах, — воззвала к зрителям Долорес, тревожно поглядывая на потолок. — Прежде чем концерт продолжится, один человек хотел бы сказать вам несколько слов.

На сцену поднялся дирижер — худощавый человек в поношенном фраке. Устало вздохнув, он повернулся лицом к публике. До сих пор он не оставлял надежды на то, что предсказание неизвестного Кармидийца окажется верным, что осуществится иной вариант будущего, полный загадок, тот, в котором Эльфина будет повергнута. Но теперь надеяться было больше не на что. В его силах было сделать только одно — предупредить народ.

— Меня зовут Альберт, я Кармидийский Король, — заговорил он. При звуке его имени и горожане, и Кармидийцы тревожно притихли.

Отто помахал Зебби рукой.

Эльфина, наконец, перестала трясти и пинать мистера Восемь и схватила Отто за плечо. Отто укусил ее за палец. Взвыв от боли, Советник Кринк замахнулась на мальчика, но мэр Крамб перехватил ее руку.

— Успокойтесь, дорогая моя, — пробормотал он. — Вы не в себе.

— Министр Модернизации лгала вам о том, что происходит на дорогах и в шахтах, — говорил между тем Альберт. — В ямах и обвалах виноваты отнюдь не волшебки. — Он поднял руку, приглашая кого-то из-за кулис, и на сцену, зажмурившись в ярком свете прожекторов, вышел Меграфикс.

— Это Меграфикс, один из тех, кого мы, Кармидийцы, с гордостью называем нашими предками из уважения к тому факту, что они жили здесь задолго до нашего появления и выкопали все туннели и пещеры в окрестных горах и во множестве других мест. Он и его собраться были захвачены в плен, их силой заставили копать ямы на дорогах и устраивать обвалы в шахтах.

Никто из горожан (да и почти никто из Кармидийцев) никогда не видел пещерника. Меграфикс, испуганный, но полный достоинства, возвышался над Альбертом, как гора. В когтистой лапе он сжимал обломок скалы величиной с рояль.

— Откуда нам знать, что это правда? — выкрикнул один из зрителей, с виду шахтер.

Меграфикс уронил камень, и тот с грохотом проломил сцену.

— Этот камень из-под вашего Бульвара, — сказал Меграфикс — Мои собратья ждут возле театра. Они принесли еще много таких камней.

Может, кто-нибудь из публики еще сомневался в его словах, но они предпочли оставить свои сомнения при себе.

— А теперь разрешите представить вам женщину, которая знает о Городе — о нашем Городе — больше, чем кто бы то ни было, — выкрикнул Альберт. — Это Араминта!

Галерка изумленно ахнула.

Из-за кулис вышла Араминта.