Отто Шмидт

Затем в порядке очередности следовали статьи начальника Морского управления Крастина «Северный морской путь в эксплуатации», двух прогнозистов – Н.Н. Зубова («Проблема долгосрочных ледовых прогнозов») и Б.Л. Дзердзеевского («Служба погоды и ее работа в Арктике»), что было вполне по делу и, главное, отвечало направлению деятельности ГУ СМП. Статьи Т.Т. Литвинова и М.Ф. Зяблова «Проблемы геолого-разведочных работ на Севере», а также Н.Н. Урванцева «Хатанга – новый горно-промышленный район» были посвящены проблемам поиска полезных ископаемых в зоне ответственности ГУ СМП. Подобная тематика, несомненно, свидетельствовала о повышенной наукоемкости новой организации и ее привлекательности для образованных специалистов, включая остатки былой российской интеллигенции.

После указа ЦИК СССР о награждении Р.Л. Самойловича орденом Ленина за «плодотворную работу по изучению полярных районов (Арктики)» следовал краткий биографический очерк и статья орденоносца «Пятнадцать лет научной работы в Арктике». В ней отразились определенные интеллигентские сомнения автора в попытке увязать и согласовать привычное ресурсное направление с новым прогнозным. Да и в ресурсном направлении обозначилась своя проблема – как обеспечить предстоящие геологические съемки (они основа разведки полезных ископаемых) топографическими картами на перспективные районы, которые все чаще приходятся на белые пятна? Эта статья представляет собой раздумье о предстоящей непростой работе по новому генеральному направлению, поскольку новая транспортная артерия – не просто путь, соединяющий Белое море с Беринговым проливом, но еще и дорога для будущих грузопотоков минерального сырья. Правда, его еще только предстояло обнаружить, определить запасы и произвести необходимые экономические подсчеты, зависящие от потребностей страны и мировой конъюнктуры.

Приведенные примеры характеризуют направленность этого журнала, пользовавшегося популярностью среди полярников.

Из других событий того времени необходимо отметить также создание собственного издательства Главсевморпути – для публикации специализированной полярной литературы. В первую очередь трудов полярных исследователей и путешественников, преимущественно иностранных, начиная с описания плаваний голландского моряка Виллема Баренца и кончая солидными томами Нансена и Амундсена. Хуже обстояло дело с изданием наших собственных – российских и особенно советских – исследователей. Сыграли роль прежде всего цензурные соображения: в эпоху Большого Террора можно было оказаться во владениях ГУЛАГа не только в качестве бывшего автора, но и редактора.

Продолжал выходить Бюллетень ВАИ, освещавший достижения исследователей Арктики за предшествующие годы, которых было немало. Однако их реализация непосредственно в хозяйственной деятельности в ряде случаев оставалась под вопросом. Особенно это относилось к результатам разведок полезных ископаемых: для них научное освоение требует продолжительного времени, а такое для «компетентных органов» давало порою повод для применения пресловутой 58-й статьи УК. Подобная ситуация интересовала и специальную комиссию из Политуправления ГУ СМП, обследовавшую ВАИ. Ее члены нередко исходили из спущенного «сверху» положения: сопротивление остатков классового врага нарастает! Довести же до сознания поверяющих, что возможности оленьих пастбищ на Новой Земле не позволяют превратить ее во всесоюзную оленеводческую ферму, было непросто. Также было невозможно объяснить не слишком грамотным партийцам, что геологическим съемкам должны предшествовать топографические, что реализация геологических теорий на практике даже на материке требует десятилетий и т. д. и т. п. Часто членам комиссии было проще объяснить недостатки в работе происками притаившегося врага…

Хотя Отто Юльевич после челюскинской эпопеи временно перешел на стиль работы советского администратора, убранство его кабинета с бронзовой корабельной люстрой в здании Главсевморпути на Варварке (всего в 15 минутах пешком от Кремля) напоминало об ином. «Шар из толстого граненого хрусталя спускался на двух массивных бронзовых цепях. Смотришь, и кажется, что он вот-вот качнется… В кабинете тесно. Массивная мебель, посредине два огромных стола. На одном из них под стеклянным колпаком модель нового ледокола. Стены завешены картами Арктики. По тесноте, по люстре, по картам, по тщательной чистоте, которая бывает только на пароходах, комната напоминает корабельную каюту. Так выглядел рабочий кабинет исследователя Арктики, академика Отто Юльевича Шмидта, бывшего в те годы начальником Главсевморпути» (Водопьянов, 1954, с. 97). Здесь-то и рождались те самые планы, которым в обозримом будущем предстояло изменить наше представление об Арктике.