Отто Скорцени

Гитлер: Очень легко говорить об этом сейчас, здесь, когда мы оба сидим в клубных креслах. Весь мир должен знать, что для великой державы просто невыносимо, если какая-нибудь граничащая с нею маленькая страна думает, что может ее провоцировать. И теперь я хочу еще раз Вам дать шанс, господин Шушниг. Или мы приходим к соглашению, или все идет своим чередом. Тогда увидим, что будет. Хорошо подумайте, господин Шушниг. Я могу ждать только сегодня, до вечера. Прошу понять меня буквально, как я говорю. Я не блефую.

Шушниг: Каковы Ваши конкретные пожелания, господин канцлер?

Гитлер: Об этом мы поговорим вечером»¹³⁰.

Во время этой необычной беседы в соседней комнате сидели в полевых мундирах, ожидая вызова, Кейтель, фон Рейхенау и командующий авиационным округом из Мюнхена. Из кабинета доносился лишь раздраженный голос Адольфа Гитлера. Затем переговоры были прерваны на обед¹³¹.

Перед вечерней встречей Риббентроп и Папен вручают Курту фон Шушнигу и Гвидо Шмидту отпечатанный на машинке проект соглашения. В нем содержатся очень жесткие требования. Например, австрийское правительство обязуется передать портфель министра внутренних дел с неограниченной полицейской властью австрийскому национал-социалисту Артуру Зейсс-Инкварту, выпустить на свободу всех арестованных национал-социалистов, включая осужденных за убийство Дольфуса. Шушниг должен принять австрийских национал-социалистов в свою партию, в «Отечественный фронт».

Перед тем как снова начать переговоры, Франц фон Папен сообщает Гвидо Шмидту, что в проекте, который сформулировал сам Адольф Гитлер, изменять ничего нельзя. Нужно принять его так, как он есть. После этих вводных слов Адольф Гитлер вечером снова велит позвать Шушнига к себе. Вот как протекает их беседа:

«Гитлер: Я решил, господин Шушниг, сделать последнюю попытку. Здесь проект. Я не веду переговоров. Торг здесь неуместен. В этом тексте я не изменю даже запятой. Или Вы подпишете, или все дальнейшее излишне. В этом случае я приму решение за ночь.

Шушниг: В данном положении я не могу сделать иного, кроме как принять это к сведению. Я склонен и к тому, чтобы подписать. Я только обращаю Ваше внимание на то, что, согласно конституции нашей страны, членов правительства назначает глава государства. Амнистия также входит в круг его прав. Следовательно, моя подпись означает лишь, что я обязуюсь выполнить представление. Поэтому я не могу также взять на себя ответственность за соблюдение предписанного срока – трех дней.

Гитлер: Но Вы должны ее взять ее на себя.

Шушинг: Я не могу ее взять на себя».

Фюрер приходит в ярость. Он вскакивает со своего места, ходит взад и вперед по комнате, затем подходит к двери и кричит: «Кейтель!» Ему отзывается весь дом. Затем он резко поворачивается к ошеломленному Шушнигу и, заворчав на него, как на лакея, высылает его из комнаты со словами: «Вас я велю вызвать позже». Шушниг, собравшийся уходить, еще слышит, как Гитлер обращается к Кейтелю, входящему через другую дверь: «Прошу Вас, садитесь. Господин Шушниг хочет провести небольшое совещание со своим министром иностранных дел. Больше ничего»¹³².

Смысл немецких требований был ясным. Подписание этого «соглашения» означало капитуляцию. Курт фон Шушниг покинул Берхтесгаден, не подписав документа. Однако Адольф Гитлер предъявил ему ультиматум: если немецкие требования не будут подписаны до среды, 16 февраля 1938 года, Германия двинет свои войска на Вену¹³³. Тогда в Австрии никто не знал, что началась первая часть операции «Отто», которая до сих пор считается классическим примером дезинформации и обмана противника. Ее авторство принадлежит Абверу. В отличие от офицеров СС, военные разведчики провели ее великолепно и сумели добиться поставленной цели. Австрия капитулировала без единого выстрела.

А Отто Скорцени невзлюбил Абвер и особенно его руководителя – Вильгельма Канариса. И не только за то, что последний как минимум симпатизировал Великобритании, а как максимум – был тайным осведомителем Лондона. Другая причина – Абвер действовал более успешно, чем возглавляемые им в 1943–1944 годах подразделения диверсантов.

Участвуя в операции «Отто»

Свое название операция по аншлюсу Австрии получила в честь Отто фон Габсбурга, наследного принца Австро-Венгерской империи. Сын последнего императора Австро-Венгрии Карла I, внучатого племянника легендарного Франца Иосифа, принц Отто был наследником престола Дунайской монархии всего два года – ровно столько, сколько правил его отец, вынужденный отречься от престола и уехать в изгнание в результате поражения в войне, где умер в 1922 году. Сам Отто фон Габсбург до своего отъезда в 1940 году в США жил в разных странах Европы. Нацисты планировали его захватить, но не смогли.