Но сегодня тесты на интеллект используются по-разному. Важно отличать исторические и традиционные методы использования тестов на интеллект от некоторых современных методов. Большинство современных теоретиков и практиков смотрят на эти тесты как на критерий когнитивных способностей благодаря происходящему смещению акцентов: вместо того чтобы получать одно число, подразумевающее общий уровень интеллекта, тестирование позволяет получить от четырех до семи численных показателей, соответствующих разным когнитивным способностям. Современные разработчики тестов и ученые, использующие эти тесты, ставят перед собой цель выявить сильные и слабые стороны испытуемых в разных аспектах когнитивных способностей, а не определить некое число, подразумевающее общий уровень интеллекта.
Если система Дэвида Векслера (см. главу 1) всегда структурировалась по
Подобным же образом сегодняшние тесты на IQ используются для определения наилучших методов обучения детей дошкольного возраста, которые относятся к группам «высокого риска»; для выявления сильных и слабых сторон интеллекта у взрослых людей, диагностированных болезнью Альцгеймера и другими типами деменции, с тем чтобы те, кто заботится о них, могли максимально использовать их сильные стороны и компенсировать слабые; для создания «когнитивных портретов» пациентов, у кого выявлены и подозреваются неврологические расстройства, связанные с повреждением тех или иных отделов мозга, и разработки методов их реабилитации и т.д.
Почему же тесты, измеряющие IQ как единый параметр, продолжают использоваться? Дело в том, что очень многие люди испытывают опасное благоговение перед точными числами. Величина IQ — 119, показатель SAT — 580, уровень умственных способностей — в семьдесят четвертом перцентиле. Это звучит точно и убедительно. Психологи обнаружили, что люди в своем большинстве склонны высоко ценить информацию, выраженную в точной форме, практически не обращая внимания на ее действенность. Вместе с тем, какой бы точной ни казалась нам информация, форма ее подачи никак не может служить заменой ее содержания. А тесты на интеллект предоставляют точный результат, который в действительности вовсе не измеряет того, что отличает высокий интеллект от низкого. Их вообще нельзя считать мерой интеллекта.
Когда однажды летом одному из авторов данной книги довелось работать в Корпорации психологов, которая является дистрибьютером теста Миллера на аналогии (который широко используется на вступительных экзаменах), ему там рассказали историю, которую мы до сих пор считаем поразительной. Один из педагогических колледжей в штате Миссисипи в качестве минимума для поступления требовал от абитуриента набрать 25 баллов в тесте Миллера. Подобный подход представляется, мягко говоря, сомнительным, поскольку 25 баллов едва ли можно считать показательным результатом в этом конкретном тесте — такую сумму баллов можно набрать, выбирая ответы наугад. Случилось так, что одну многообещающую абитуриентку приняли в колледж. Несмотря на результат ниже 25 баллов, впоследствии она закончила учебу с отличием. Когда же пришло время получать диплом, ее проинформировали, что диплом ей не выдадут до тех пор, пока она не пройдет вышеупомянутый тест и не наберет в нем как минимум 25 баллов. Обратите внимание на логику: предварительная теоретическая оценка каким-то образом превзошла по значению бесспорный практический результат! Тест стал скорее целью, чем средством.
Впоследствии один из авторов пособия рассказал эту историю на совещании преподавателей школы для одаренных детей, желая продемонстрировать им то, насколько плохо порой обстоят дела. После лекции одна преподавательница подошла к нему и рассказала весьма сходную историю (в ее случае был лишь более высокий проходной балл), случившуюся в ее собственном университете с хорошей репутацией.