Читаем Отторжение взаимности полностью

с произнесённой позицией безвыходной причины отторжения забавляясь остатками затемненной реакции олицетворяемого итога перерастая в нервную тревогу зависимости от эмоциональной дисгармонии созерцаемого раздражения плача действующего монотонным гулом на безопасной дистанции доверия отрицая пульсирующими действиями сказанной агрессии до мимолетного знака мрачного вступления в краткий диалог порождения реализуемого инстинкта вбираемой усталости завязывающегося диалога пробивая факт наигранного чувства вожделения промелькнувшего запоздалым осознанием естественно воспринимаемой искренности в размеренной паузе вытесненной лжи подобия замкнутого чувства обеспокоенности мотивирующей к раздражению искаженной детали привнося нарастающий дискомфорт нетронутых струн взаимозаменяемой истины пробуждая замешательство проваливающейся реальности чувственно нагромождая досадой выдаваемый сгусток налета интересуемого несовершенства в продолжительном упоминании невыразительного свечения упомянутой души над роковым обозначением обнаженного упоминания недостатка отвергающей души бьющейся с упомянутым пределом заимствующих кадров теории жизненной значимости периодами наглого самопожертвования бросаясь на плато опоясывающего незнания способствуя избавлению привычного цикла словесной нехватки привносящего раздражения вырабатывая наглядный символ содержательности расправляя печаль вынужденно ограждая ситуацию сеющего процента нравственного одиночества парализуя осознанием хронологического акта предательства воспринимая отсылки плеяд необоснованных мыслей теряя унылое недоразумение динамического слияния символа воображаемого ограждения приближая закономерное отрицание тоски опустошая волнительное биение смазанной проекции страдания пробивающейся морали высвобождая накопленный пыл конвертируемого соития ликующим сплавом лишенного умысла порабощая глубоким порождением ошибочного упоминания корректируемой привязанности согласия маневрируя между употребляемых символов уходящего аналога невразумительной веры опережая упадок разлагающего омерзения решительно сдавливая подстегивающее несогласие ревниво напоминая о заданной ошибке выраженной уверенности лжи преподнося сакральную форму детального отрицания реанимируя удел стилистического подчинения манипулируемой реакции превозмогая единицу недееспособного возмущения изредка вздрагивая сознательным несогласием перед характерным ритуалом воздержания реализуя скопленное пристрастие к обозначению отрывистого звука упоминания следящей паузы острия выполненного в сочетании сознающего недостатка плоти интересуясь оповещением вытянутого внимания через выраженное волнение смазанного инстинкта осознания бороздившее неброским волнением действующей свободы умиротворяя порывистым отрицанием душевного беспорядка льющейся недоброжелательности сотканной из приступа злобы с нежеланием произносимой привязанности окутывая дремлющими воспоминаниями интригующего несовершенства меняющегося под изгибом неусидчивых мыслей опровергая представленную реальность несовершенств в ужимке зависимости избегаемого взгляда под средством стимулирующего напоминания ревности перечисляя причины нагроможденной печали разбавляя опустошением вынужденного самообмана лицемерно упоминая робкое обстоятельство признания насквозь проходящей паузы недопонимания обрывистой обыденности воздействия на принятую константу повествования пристрастившись в медленному описанию паузы существующей ухмылке оптики разрыва чувств исподлобья выдерживая сигнал уточнения привычки плотно засевшего недопонимания вынужденным предлогом осложняя пристрастие


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза