Отцеубийцы

Сильные руки обхватили его сзади, сдавили шею; захрустели сломанные стрелы в колчане, пока Латерфольт бился и задыхался в хватке Фубара, не сводя глаз с Рейнара. С губ все пытались сорваться проклятия, но Фубар сжал его крепче: обездвижить хинна ему не составило никакого труда.

– Убирайся из Бракадии навсегда, – произнес Рейнар, и черные глаза хинна, в которых явственно вспыхнула ненависть, закрылись. Фубар утащил безвольное тело в чащу леса, но предупреждать остальных людей Латерфольта времени уже не было.

Известие о покушении на короля облетело столицу за считаные мгновения. Хасгут наводнили солдаты, а Златопыт и Тайная стража сбивались с ног, пытаясь понять, откуда кучке мятежников стало известно о перемещениях короля. Теперь на стене, разделяющей Нижний и Верхний город, красовалось в назидание всем новое украшение: колья с нанизанными на них еще теплыми телами егерей.

Двор гудел. В тронном зале собрались все самые близкие Редриху люди, перешептываясь и недоверчиво глядя друг на друга. «Хроуст», – говорили одни. «Латерфольт», – возражали другие. «Предатель», – шептал Златопыт Свортеку.

Рейнар стоял, прижимая к себе Кришану, которая рыдала так, словно покушение удалось и Редрих был мертв. Он надеялся лишь, что жена не почувствует, как его самого бьет сильная дрожь.

– Как они посмели поднять руку на самого короля?! – всхлипывала Кришана, вжимаясь в мужа все сильнее.

– Прошу тебя, перестань, – уговаривал он ее, – ты ведь не хочешь потерять ребенка? Его величество жив и здоров.

Самого короля в зале не было, но наверняка он наблюдал за каждым из тайника за троном, зорко всматриваясь в каждое лицо. Рейнар и сам в них всматривался, словно убеждая себя, что предатель не он, предатель кто-то среди остальных… Он заметил, как от толпы резко отделился Гримвальд, за ним по пятам проследовала Морра, и при виде Рейнара и Кришаны ее рот искривила резкая усмешка. А затем и Свортек стремительно прошел мимо. Ветер раздувал его черный плащ, как крылья, и когда он оказался совсем рядом, Рейнар услышал:

– Какой же ты идиот!

Из окна тронного зала был виден кусок стены, над которой застыли на кольях казненные люди Латерфольта.

– Он здесь, пан магистр.

Свортек отпустил слугу, едва рассмотрел в тусклом предрассветном свете, к кому и зачем его привели. Прямо по луже крови он прошел к бездыханному телу, раскинувшемуся на полу, и присел перед ним на корточки, словно голодная ворона перед свежим трупом.

Кинжал все еще был зажат в руке, превратившейся в кровавые лохмотья плоти. Рейнар не просто вскрыл себе вены – кажется, он пытался если не отрезать себе руки, то раскромсать их до самых костей.

– Какой же ты идиот! – вновь пробормотал Свортек, касаясь неподвижного белого лица.

Но герцог был еще жив.

Свортек осмотрел раны. Правую руку Рейнар не успел изрезать так же глубоко, и жизнь вытекала из него через левую. Кьенгар сжал куски мяса, словно пытаясь склеить разбитую чашу. Кровь вспыхнула синим, когда между его ладонями и плотью Рейнара загорелось тусклое пламя. Но Дар медлил: Свортек так и не научился пользоваться им столь же искусно, как Бликса, которая сшила его собственную рану за мгновения. «Быстрее!» – подгонял он пламя, уже слыша в коридоре тяжелый топот. Ошметки плоти нехотя смыкались, останавливая кровь, но до полного исцеления было еще далеко. Между тем Редрих уже ворвался в комнату, захлопнул за собой дверь и издал тяжелый, протяжный вздох.

– Он мертв? – резко спросил король, подходя ближе, но так, чтобы не испачкать сапоги в крови.

– Еще нет.

Редрих уселся на стул и уставился в белое лицо Рейнара – впервые за долгое время спокойное, как в глубоком сне.

– Позови кого-нибудь, – нарушил молчание Свортек. О Даре Исцеления не знал в королевстве никто, даже Редрих, кьенгар не собирался раскрывать этот свой секрет. – Он так долго не протянет.

– Нет.

Свортек нахмурился:

– Мой король, ты поклялся Хладру при мне, что защитишь его сыновей. Двое уже погибли за тебя. Теперь ты собираешься дать сдохнуть и третьему?

– И что? Я не кьенгар, чтобы быть скованным клятвами, – жестко ответил Редрих.

– В Митровицах начнется бунт, если их последний герцог умрет в Хасгуте.

– Да, ты прав. Я могу потерять Митровицы. Но разве справедливо спасать человека, который сговорился с отребьем Яна Хроуста меня убить?

– Никто не знает точно, был ли это он.

– Я знаю, Свортек! – вскричал Редрих, вскочив на ноги и наступив таки в лужу крови. – Я видел это в его глазах! Рейнар и его братья верили, будто это они – наследники короны. Хладр им так говорил. Все это время они, как падальщики, кружили вокруг трона и прикидывались добрыми сыновьями, дожидаясь, пока я ослабну. Не смотри на меня так! Я знаю, о чем говорю!

Свортек упрямо зажимал раны Рейнара уже обеими руками.