Отцова забота

– Игорь не двоечник. Это раз. А во-вторых, не забывай, Серафима, что десять лет и впрямь не зря прошло. Маги у нас до многого додумались, чего тебе и не снилось, не в обиду будет сказано. А в третьих… в третьих, я тут подсчитала кое-что, кое-какие формулы вывела. Благо на дипломе как раз частным случаем теории Решетникова занималась. Вы-то его не знаете, он в начале сороковых только азы сформулировал, а мы вот его уже вовсю изучали. На вот, смотри, коль разберёшься, – и Маша протянула Зиновьевой несколько мелко исписанных шестиэтажными формулами листков.

– «Коль разберёшься»?! – не на шутку обиделась староста седьмой группы. – Дай сюда, девочка! – Щелчок пальцами, вокруг глаз Серафимы на миг вспыхнуло фиолетовое гало. – Не забывай, у меня девятнадцать по Риману!

– Здесь не Риман важен, здесь мозги требуются. – В язвительности Маша ничуть не уступала «ангелу». – Вот, смотри, преобразование, как раз для воздушной стихии. Пламя как фактор смещения… раскладываем в ряд, преобразовываем по Лейбницу, а потом…

– М-гм… – промычала Серафима, яростно скребя затылок. – Лейбниц, да, а потом? Что за функция?

– Решетниковская, третий тип. При вас этого ещё не было. Смотри, вот сюда, задано на всём пространстве магоопределения, но граничные условия не позволяют осуществить переход, матмодель как раз для вашего случая! Видишь?!

– Уг-гу… – Как Серафима ни храбрилась, но спрятать горькую растерянность до конца не удавалось. – Л-ловко, нечего сказать! Ну, а дальше-то что? Что дальше?

– Что дальше? На вывод глянь. Число это у нас уже числом Решетникова зовётся. Минимальная величина для единиц, осуществляющих переход. Смотри! Что видишь?!

Машка сейчас была поистине страшна. Словно вновь на фронте, поднимая в контратаку заколебавшуюся роту.

– Какое число видишь?!

Серафима потупилась, хрустнули судорожно сжатые пальцы.

– Девять…

– Девять вас должно быть. Девять. Не восемь и не десять, понятно?!

– Н-ну и что? Нас девять и есть…

– Ты считаешь, что Саша справится? Это ж не иголку с Кощеевой смертью сломать, это замок Потёмкина вытащить!

– Н-нуууу…

– Не «нууу», а сюда смотри! Вот что каждая из вас сделать должна! Вот это преобразование… и вот это… а трое ещё и вот это.

У Симы вдруг сделался вид записной отличницы, внезапно не выучившей урока.

– Н-не понимаю, – призналась она. – Нас по-другому учили.

Игорь только сейчас смог заглянуть девчонкам через плечо. По страницам, едва различимым даже и при ночном зрении, бежали вереницы формул, заканчивающиеся в самом низу страницы размашистой цифрой «9»; жирно обведённой и трижды подчёркнутой.

– Не потянет ваша Швец, – жёстко бросила Маша. – Тут, как уже сказала, не сила требуется, а ловкость и аккуратность. И знания. И холодная голова. Она это дать сможет?!

Серафима потупилась, руки её задрожали.

– Не сможет, – прошептала еле слышно.

– А нужен именно «серафим». Потому что внутреннюю настройку никак не сымитируешь. Магию не обманешь, Сима. Стой! Ты куда?

– Скажу девочкам… – Всхлип. – Скажу девчатам, чтобы не сопротивлялись. Пусть уж лучше свои прикончат, быстро выйдет и без мучений.

– Ты не дослушала, – Маша походила сейчас на «чёрного ангела» куда больше обожжённой, выдыхающей гарь Серафимы. – Выход есть.

Игорь и Серафима разом уставились на неё.

– Нет, – вдруг быстрым шёпотом зачастил Игорь. – Маш, с ума сошла, Рыжая, ты что ж удумала-то, совсем рехнулась, сбрендила, головой стукнулась, опамятовала?!

– Прости, Игорёк. Так надо. Надо так, вот и всё.

– Я тебе в этом не помощник! Так и знай!

Он схватил её за плечи, рывком прижал.

– Маш, Маша, милая, я не хотел… я не мог…

– Игорёха! Мог бы и пораньше, – Маша не торопилась высвобождаться из внезапных объятий. – Всё будет хорошо. Я всё подсчитала. Если правильно сделаем, то…

Игорь почти оттолкнул её, закрыл лицо руками.

– Ну, Игорёчек. Ну, милый. Ну, пожалуйста. Ты ведь сам себе не простишь, если они из-за нас погибнут.

– Вы о чём, товарищи? – недоумевала Серафима.

– Она хочет стать одной из вас, – глухо, не отводя ладоней, сказал Игорь. – Девятым «серафимом». Тогда кольцо замкнётся. Заклятие сработает. Вы сможете снять замки. Вот только Сашка…

– Ты ведь за ней приглядишь, пока мы не вернёмся, правда, Игорёна? Ну, пожалу-у-уйста…

Молчание. Сима ошарашенно глядела то на Машу, то на Игоря.

– Он же тебя любит, дура! – вдруг вырвалось у неё. – Жизнь за тебя отдаст!

– Я знаю, – теперь задрожал голос уже у Маши. – Только не сможет, «ангел» должен быть такой же, как Саша. Девушкой. Мужчина не сумеет.

Зиновьева схватилась за голову.

– Начинаем, – звеняще бросила Маша. – Сима, вели всем, чтобы сюда подтянулись. Боюсь, время у нас на исходе. Лес уже оцепили, верно?

– О матери подумай, Рыжая, – жуткий, свистящий, какой-то змеиный шёпот. Игорь в упор глядел на Машу, не отводя взора.

– Я подумала. Я обо всём подумала. И даже письмо ей написала, и вещи собрала. И ещё напишу, когда всё закончится. Мол, прости, мамочка, уехала на стройки пятилетки, не жди скоро и не сердись. Буду писать. Целую, твоя дочь Мария. Давай, давай, Серафима, не тяни!

* * *