Отцовский инстинкт

Аппарат УЗИ в этом кабинете был постарее, чем в амбулатории Елены Ивановны, зато на большом экране я мог смотреть на наших двойняшек, развалившись в кресле, и даже слушать, как стучат их сердца.

Первая половина беременности проходила более-менее нормально.

– А когда пол детей можно будет определить? – спросил я на одном из приёмов.

– Судя по всему, плод номер два – мальчик, – ответила Елена Ивановна, – а вот номер один не видно. Но я думаю, что это девочка. На следующей неделе, если повернётся как надо, более подробно рассмотрю.

На следующей неделе Елена Ивановна подтвердила – девочка.

– Надо имена им придумать, – сказала Лена, – раз уж знаем, кто у нас будет. Я хотела бы назвать кого-нибудь в честь бабушки Али, Александрой или Александром.

– Здорово, – подхватил я идею, – я тоже хотел ребёнка в честь дяди назвать. Его Сашей звали. Так что для мальчика имя у нас есть – Александр. В память о твоей бабушке и моем дяде.

– А девочку? – спросила Лена.

Мы начали перебирать женские имена. Мне ни одно из них не нравилось.

– Может Марфа? – предложил я наконец. – Хорошее старинное русское имя.

– Хорошее, – кивнула Лена, – но не для Чехии.

– Почему? – удивился я.

– Потому что, – начала объяснять жена, – тут на Рождество по всем каналам крутят наш фильм «Морозко». Он у них так же популярен, как в России «Ирония судьбы».

– И что? – не понял я.

– А то, – продолжила Лена. – Какой отрицательный персонаж в фильме «Морозко»? Правильно, Марфучешка-душечка. Засмеют.

– Точно, – задумался я, – засмеют. Тогда давай дочку, как и твою бабушку, назовём Александрой, а сына Александром.

– Путать будем, – засомневалась Лена.

– Не будем, – успокоил я её, – дочку будем звать Алей, а сына Сашей.

На этом и порешили.

Примерно после пятого месяца у Лены начались боли в животе и в области почек.

– Ничего страшного, – успокаивала Елена Ивановна, – детки крупные, места им мало.