Отцы

Подвинув к себе ногой столик на колесиках, другой бугай одним движением смахнул с него склянки и положил сверху чемоданчик. Пальцы-сосиски бережно отщелкнули два хромированных замочка и приоткрыли крышку. В увлажнившихся глазах бугая, с болезненной нежностью посмотревших на содержимое, отразился стальной блеск уложенных на бархатной поверхности патологоанатомических инструментов.

– Погоди, сначала укол и, может, он всё расскажет, – пробормотал Серёга, пуская к потолку струйку голубоватой жидкости из большого стеклянного шприца.

Глядя на приближающийся острый срез толстой стальной иглы с подрагивающей на конце мутной каплей, Никита, не помня себя от ужаса, истошно завопил.

– Больной, больной, вы меня слышите? – мягкие женские руки прижали его плечи к кровати. – Успокойтесь. Вы в больнице. Операция прошла успешно.

С усилием сфокусировав взгляд на расплывающемся силуэте склонившейся над ним медсестры, Никита тяжело выдохнул. Он посмотрел вниз и увидел свою загипсованную ногу, слегка качающуюся на подвесе.

– А где они? – с трудом выговаривая слова, произнес Никита.

– Кто? Не волнуйтесь, здесь никого нет, это последствия наркоза. Скоро все пройдёт, – сказала девушка в белом халате.

Глава 15 Захар

Погрузившийся во тьму город отдавал гревшее его весь день солнце теплыми весенними волнами. Двери боксерского клуба распахнулись. Кирилл и Олег почти бегом устремились к машине.

– Давай, я поведу, – бросил на ходу Олег, – я знаю, где это отделение.

Кирилл кинул ему ключи. Автомобиль сорвался с места, выбрасывая в чистый прохладный воздух клубы прогоревшего бензина.

– Олег, а им в милиции точно ничего плохого не сделают?

– Не переживай, у меня там приятель работает. Да ты его, наверное, помнишь, Мишка Захаров, в параллельном классе учился. Всё будет ровно.

– Ну и детишки у нас. На пару часов оставили, и уже в милицию загремели, – бодрясь, пошутил Кирилл.

– Захар сказал, что они только очевидцы. Сейчас показания возьмут и отпустят.

– Да, видать у некоторых после зимнего мотоанабиоза сегодня крышу сорвало. Гоняют как сумасшедшие, – заметил Кирилл, глядя на пролетевшие в межрядье пару мотоциклов.

Наконец, «Паджеро» остановился у шлагбаума, за которым рядами стояли милицейские машины.

– Всё, дальше пешком, – проговорил Олег, выпрыгивая из джипа.

– К кому? – лейтенант за столом у входа поднял глаза на вошедших отцов.

– К Захарову. Мотоциклист разбился.

– Он ждет. Седьмой кабинет.

Рядом с дежурным располагался "обезьянник". Через толстые прутья решетки был виден мерно вздымающийся огромный живот развалившегося на узенькой лавке байкера. Его правая рука, поблескивающая черепами перстней, занимала все оставшееся пространство импровизированного ложа. В углу, сиротливо прижавшись друг к другу, на картонке сидели два бомжа. Привезенные для отчётности, они грязными растрепанными воробьями с любопытством поглядывали на всех проходящих мимо, вытягивая длинные тонкие шеи из замасленных воротников телогреек.

Олег уверенной походкой направился по лестнице на второй этаж. Не задумываясь, повернул направо и, пройдя несколько кабинетов, толкнул неприметную деревянную дверь без каких-либо опознавательных знаков. Войдя в помещение вслед за Олегом, Кирилл увидел два обшарпанных стола, хаотично заваленных папками, бумагами, переполненными пепельницами из кофейных банок и бурыми чашками с остатками чая. В воздухе стоял сильный запах сигаретного дыма.

Прямо напротив входа, лицом к ним, плотный человек в гражданской одежде что-то деловито печатал на компьютере двумя указательными пальцами. Олег подмигнул вздрогнувшим Саше и Оле, сидящим у стены.

– Привет, Михалыч, – Олег подошел к столу и пожал руку оперативнику.

– Здорово, Олег, сейчас уже отпускаю твоих. – и, взглянув на Кирилла, добавил, – а вы, я так полагаю, отец Ольги Лавровой?

– Да, здравствуйте. Кирилл Лавров, – представился тот, все также стоя у двери.

– А ты в 45-ой не учился? – внимательно вглядываясь в лицо Кирилла, спросил опер.

– Да он это, он, – сказал Олег.

– Ну, а чего ты молчишь, иди сюда, хоть поздороваемся по-людски, – и старые однокашники крепко пожали друг другу руки.

Натужно жужжа, древний пожелтевший принтер выдал несколько листов, убористо покрытых блеклыми буквами.

– Вот, распишитесь, Ольга Кирилловна, здесь и здесь. И ты, герой, вот тут и тут. Ну, всё, свидетели свободны, а вы, отцы, задержитесь на минутку.

Когда дверь за детьми захлопнулась, Миша вытянул руки вверх, хрустнув запястьями.

– Ух, ну и денек сегодня. Всё эти байкеры. То напьются, то подерутся, то, вон, видите, разобьются. Но в вашем случае, я нутром чую, что-то тут неладное. Хорошо, допустим, темно было. Но как он на прямой улице в стену въехал? Может, пьяный был. Может, их не заметил. В общем, ладно, я этого байкера допрошу, тебе доложу. Ну это позже, он сейчас в палате интенсивной терапии лежит, два перелома и сотрясение.

Миша подошел к сейфу, зазвенел связкой ключей:

– Ну что, пацаны, тяпнем по маленькой за окончание трудовых выходных? – и достал из сейфа пузатую бутылку водки.

– Я за рулем, – сказал Кирилл.