Читаем Отцы полностью

Был чудесный воскресный день августа 1879 года, когда Хардекопф приехал в Гамбург. С первого же мгновения жизнь в этом вольном ганзейском городе показалась ему не только на редкость привлекательной, но и много свободней и беспечней, чем в любом из городов, где он побывал. Оставив свой незамысловатый багаж в заезжем доме у Ганноверского вокзала, Хардекопф пошел бродить по портовым улицам и переулкам, он разглядывал дома и людей, каналы и портовые сооружения, огромные склады и бесчисленные суда, стоявшие в гавани: внушительные колесные пароходы и огромные, четырех- и пятимачтовые парусники. Как завороженный, глядел он на моряков. В холщовых куртках и высоких блестящих от ворвани кожаных или резиновых сапогах, с короткой трубкой во рту, они размашистым, тяжелым шагом неторопливо, враскачку шли по узким улочкам. На лавочках у ворот маленьких, покосившихся островерхих домов сидели с вязаньем женщины в широких пестрых юбках, а подле них курили трубки мужчины. Из матросского кабачка доносились звуки гармоники. Хардекопф стоял у входа и слушал, но войти не решался. По-воскресному тихо было на этих тесных улицах; городской шум не доносился сюда, лишь изредка в гавани ревел пароходный гудок. Хардекопф проходил мимо старинных торговых домов, и, хотя по случаю праздника все было наглухо закрыто, в воздухе носились всевозможные запахи: то вдруг запахнет перцем и пряностями, то рыбой, то кожами. Он без устали бродил по этому старому портовому городу, дивясь на его обитателей — портовых рабочих, моряков, рыбаков, приказчиков, служанок, возчиков, разодетых по-воскресному. Идя все дальше и дальше, к центру, мимо огромных церквей, колокольни которых придавали городу особое своеобразие, он неожиданно очутился у озера, лежавшего в самом центре города. Вокруг озера, обрамленного зелеными аллеями и скверами, высились дома, по зеркальной водной глади плавали маленькие светлые пароходики, множество парусных и весельных лодок. Тут уж Хардекопф решил, что он и впрямь попал в сказочное царство… Он приехал сюда из темного, закопченного Бохума, где тысячи людей всю жизнь с утра до ночи работают под землей и только по воскресеньям видят солнце и небо. И вдруг перед ним город, который, как ему показалось в этот первый день, весь сияет чистотой и лучится светом, словно сложенная из кубиков гигантская игрушка. А он еще хотел в Америку ехать! Вот бы где ему родиться, вот бы где жить и работать! Хардекопф снял шляпу и, держа ее в руках, оперся о парапет Альстердама. Он смотрел вдаль, на Юнгфернштиг, на эту набережную, о которой он так много слышал, потом перевел взор на большой мост в конце озера, напротив Юнгфернштига. Оттуда двигалась огромная толпа. Кто эти люди? Что им надо? Хардекопф пошел навстречу процессии. Приблизившись, он услыхал звуки духового оркестра. Траурная мелодия — значит, хоронят кого-то. Процессии не видно было конца; за гробом шло не менее десяти тысяч человек, большей частью мужчины.

Солнце сияло на безоблачном небе, все цвело и зеленело вокруг. Там, внизу, в порту, люди сидели возле своих домов, болтали и курили, а здесь, в центре города, двигалась бесконечная траурная процессия. Кто же умер? Наверное, какой-нибудь сенатор или вообще известный в городе богач.

Хардекопф спросил у прохожего, стоявшего рядом с ним на краю тротуара: кого хоронят? И кто эти люди, которые идут за гробом?

— Социал-демократы, — ответил тот, сильно упирая на «о».

Хардекопф взглянул на прохожего с недоумением. Этот человек, конечно, подшутил над ним. Против социал-демократов издан «исключительный закон», сотни людей во всех германских городах арестованы, тысячи сосланы. Ни одна социал-демократическая газета не выходит, малейшее проявление сочувствия к социал-демократам именуется государственной изменой, а тут его уверяют, что эти марширующие среди бела дня тысячи людей — социал-демократы. Быть того не может! Хардекопф нисколько не сомневался в том, что над ним просто подшутили.

Но вот он увидел знамя. Стоящий рядом человек обнажил голову. Хардекопф поспешно сорвал с головы шляпу. В самом деле, красное знамя, из пурпурного бархата! Хардекопф не мог прийти в себя от изумления. Возможно ли? Неужели?

Он прошел еще несколько шагов и обратился снова к какому-то прохожему, тоже обнажившему голову перед знаменем.

— Простите, пожалуйста, но я приезжий, только сегодня прибыл, не скажете ли вы мне: кто умер?

— Август Гейб, — отвечал прохожий.

Хардекопф никогда не слышал этого имени. Не сенатор ли? Но сенатора социал-демократы не станут провожать.

— Не можете ли вы мне сказать, кем он был, этот Август Гейб? Я не знаю такого. Буду вам очень признателен, если вы…

Незнакомец обернулся к нему и сказал:

— Это один из известнейших в Гамбурге социал-демократов.

Хардекопф кивнул на процессию.

— А… А это все — социал-демократы?

— Ну конечно, а кто же еще!

— Я тоже социал-демократ, — громко воскликнул Иоганн Хардекопф. — Я из Бохума, из Рурской области, а мне можно с ними?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Мы против вас
Мы против вас

«Мы против вас» продолжает начатый в книге «Медвежий угол» рассказ о небольшом городке Бьорнстад, затерявшемся в лесах северной Швеции. Здесь живут суровые, гордые и трудолюбивые люди, не привыкшие ждать милостей от судьбы. Все их надежды на лучшее связаны с местной хоккейной командой, рассчитывающей на победу в общенациональном турнире. Но трагические события накануне важнейшей игры разделяют население городка на два лагеря, а над клубом нависает угроза закрытия: его лучшие игроки, а затем и тренер, уходят в команду соперников из соседнего городка, туда же перетекают и спонсорские деньги. Жители «медвежьего угла» растеряны и подавлены…Однако жизнь дает городку шанс – в нем появляются новые лица, а с ними – возможность возродить любимую команду, которую не бросили и стремительный Амат, и неукротимый Беньи, и добродушный увалень надежный Бубу.По мере приближения решающего матча спортивное соперничество все больше перерастает в открытую войну: одни, ослепленные эмоциями, совершают непоправимые ошибки, другие охотно подливают масла в разгорающееся пламя взаимной ненависти… К чему приведет это «мы против вас»?

Фредрик Бакман

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство