Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

В Минеев шалаш протиснулся, радостно сияя, Пительман, за ним по пятам робко жались близнецы Блох. За их спинами маячила Офелия, ухмыляясь и торжествующе стреляя глазами в Пительмана. Тим воздел руки и неуклюже закачался (насколько позволяло тесноватое пространство шалашика – это должно было обозначать победный танец), затем восторженно воскликнул: "Шеф! Победа! Получилось даже лучше, чем я предполагал! Но это не предел! Ведь я не знаю, как оно сработало у этих… на правом склоне…" – уже серьёзно добавил он. – "А-а-а, так это ты, мой мальчик, вызвал такой переполох лулианичей на Лужайке? – широко улыбнулся в ответ Миней.

– А я-то думал: что случилось? У всех в одночасье вырубило кассеты и диски!

Забавно было отсюда наблюдать эту смесь коллективной оторопи с паникой! А дикие юные отморозки с правого склона! Как они забегали, зашушукались, всех на ноги подняли! Знаешь, Офелия, я не удивлюсь, если потом окажется, что они за каменюки схватились, намереваясь пойти нашим мальчикам морды бить!.." – со значением обернулся Миней в сторону Офелии. Офелия, внимательно прислушиваясь к разговору, заметила: "Мы уж знаем, как намерения… э-э-э… меиричей… (Ох, уж эта политкорректность! Призывать легче, чем самой привыкнуть!)…воплощаются в действие! И я знаю, как это описать!" – и подмигнула близнецам, слушавшим разговоры старших с робким восторгом и раскрыв рты.

Миней снова обратился к Тиму: "Но как вам удалось? Что у Тимми всё получится, я не сомневался. Но что именно вы сделали?" – "Ну, вот эти мальчики мне помогли.

Вы их знаете, шеф?" – кивнул расплывшийся в гордом довольстве Тим. – "Да это же сыновья нашего Моти Блоха! Ну, спасибо вам, юные друзья! Но, смотрите, папе с мамой – ни словечка! Мы вам доверяем!" – постарался изобразить широкую ласковую отеческую улыбку Миней, но глаза, в глубине которых прятались льдинки, словно буравили мальчишек насквозь. Тим продолжал: "Расставили мы колоночки, – это уж мальчики под моим руководством… А потом надо было всех лишних от аппаратуры удалить. Я их (простите, Миней, несовершеннолетних) коньяком угостил. А что, не стоило?" – "Да ничего с ними не будет! Сколько им лет?" – "Да что-то вроде 16 или 17…" – "Ничего… Надеюсь, ничего страшного с ними не случится… Ведь никто же не узнал!.. Присаживайтесь, располагайтесь с комфортом! Ох, и люблю я комфорт, и сам себе его создаю! Ну, и, конечно, тем, кто меня окружает!

Понимание комфорта, чувство комфорта, стремление к комфорту – тоже один из признаков интеллигентного элитария. Гораздо важнее, чем знание наизусть исторических дат и событий, да и – чего уж там! – всевозможных лишних наук, вроде истории и устаревших философий, да и, по правде говоря, учений древних мудрецов. Запомните это, мальчики! В гимназии вам такого не скажут! Как вас зовут?" – с ласковой улыбкой обратился к близнецам Миней. Оба парня почувствовали, что их языки как будто приклеились к нёбу от смущения. Сдавленным голосом они промямлили один за другим: "Галь… Гай…" Мезимотес понимающе улыбнулся. Повисла пауза. Помолчав, Миней задумчиво произнёс: "Скоро Коба подойдёт… – и, повернувшись к Тиму, оживлённо добавил: – Уж этих-то наших юных друзей мы угостим дорогим коньяком, правда, Тимми?" – "Конечно, ведь мы все нынче победители!" – "Не говори о победе, пока она не превратится в реальность".

– "Миней, вы знаете, я очень хочу расширить функциональные возможности фелиофона.

Название – самое что ни на есть то…" – "Уговорил, Тимми! – пусть будет фелиофон. Хорошо, что не рутиофон, что тебе больше по душе фелиофон…" – и хитро улыбнулся. Тим покраснел, скосил глаза на близнецов, потом на Офелию, которая возилась со своим репортёрским та-фоном, и быстрым движением приложил палец к губам. Мезимотес понимающе кивнул и вдруг спросил: "Кстати, Тим, а если наши уважаемые оппоненты захотят выступать без микрофона?" – "А фелиофон в принципе должен быть приспособлен к любой ситуации – он работает на акустической энергии!.. Долго объяснять… Как-нибудь потом… Это только первый образец! И ещё – посмотрите, какая чёткая маскировка! Если кто чужой рядом окажется… – парниша как бы просто играет, или клипы ловит… Конечно, в будущем нам понадобится фелиофон с охватом больших пространств… Это уже в следующей модели…

Когда отработаю кое-какие варианты…" В этот момент под сень шалаша просочился Арпадофель: "Какая следующая модель?

Какие варианты?" – с порога профанфарировал Коба, и его левый глаз принялся лихорадочно косить во все стороны, испуская желтовато-бежевые каскады света. – "Не кипятись, Кобушка! Тимми рассказывает о своём новом изобретении – фелиофоне. Ты, надеюсь, обратил внимание на навалившуюся на Лужайку тишину, на вызванный ею переполох? Так вот: это сам по себе фелио-эффект работает!" – "А что это такое – фелио-эффект? Почему я не знаю? Всё от меня скрываете? Без меня запатентовать хотите?" Мезимотес не без опаски увидел на лице Арпадофеля признаки надвигающейся грозы и тут же быстро добавил: "Пока рано говорить о патентовании.