Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

"Они тут не сообщают, кто была эта бандитка – она ещё несовершеннолетняя, поэтому как бы не положено называть имя… Но тебе я скажу: это дочь того самого Дорона, которому твой… э-э-э… муж, по неведению, я надеюсь, покровительствовал… Были с нею ещё две девицы, и, не исключено, а я так почти уверен! – среди них твоя дочь, ведь она её подруга!.." – тихо и вкрадчиво произнёс Тимми. – "Да что ты мелешь! Он говорит о рослых девицах, а моя дочь миниатюрная и хрупкая, да ей и в голову такое придти не могло! И вообще – почему для разборок с девочками послали мужчин, дубонов и… как-их?.. штилей? Ты что, не знаешь, что так не делается?" – "Это несущественно! Да я не об этом… Вот ты даже не знаешь, где она сейчас обитает… А знать должна – ты же мать! Мало того, что она фактически разрушает семью и вас всех может привести к большой беде…" В этот момент зазвонил телефон, Рути приложила трубку к уху, одним глазом следя за экраном – вдруг и о Ширли что-нибудь скажут, с некоторой опаской думала она.

Выслушав прозвучавшие в трубке первые несколько слов, она поняла, что телефонный звонок сказал ей о дочери больше, чем мог бы сказать телевизор, и её лицо побелело. Она уже не слушала, что продолжал говорить незваный и неприятный визитёр под бубнёж телевизора. Брат Арье, позвонивший через столько лет молчания, скороговоркой торопился сообщить ей, что вчера он привёз Ширли к себе, и просил не беспокоиться: "Нет-нет, она беседер, ну, несколько синяков, но это ерунда…" – эти слова Арье повторил несколько раз. Они с Тили, сказал он, позаботились о девочке и сейчас думают, как её куда-нибудь переправить, где она была бы в большей безопасности. Но сообщить сестре ситуацию он считает своим долгом – а вдруг девочке не удастся с ними связаться. Вот и ему только сейчас обстановка в эфире позволила позвонить… Он и вчера весь вечер пытался, но удалось вот только сейчас… Рути молча с побелевшим лицом выслушала брата и тихо отвечала, приблизив трубку как можно ближе к губам: "Ага… Я поняла… Извини, сейчас я даже говорить с тобой не могу… Я перезвоню, сразу, как освобожусь… Ага…

Ага… Яалла… бай…" – и она поспешила закрыть аппарат.

Как сквозь туман она вдруг услышала приторный тенорок: "А кто это тебе звонил, Рути?" – "А что, тебя и это касается?" – "Конечно! Тем более такие события в моём городе!.. Я ведь тебе не абы кто… Я исполняющий обязанности рош-ирия Эрании, кроме того, глава Чрезвычайного Фанфармационного Комитета, ЧеФаК, при муниципальных службах, и ещё – главный специалист созданной на базе "Лулиании" фирмы СТАФИ!" – "Ну, и исполняй свои многочисленные обязанности, я-то тут при чём! – вяло откликнулась Рути, продолжая лихорадочно думать о дочери. – Что ты вообще тут делаешь? Тут тебе не ирия и не твой сектор фирмы…" – и она уставилась в телевизор, хотя, как ей показалось, там несли какой-то бред: то ли кто-то изнасиловал какую-то девицу, то ли она сама хотела, чтобы её изнасиловали…

Унылый диктор долго и нудно вещал о показной и фальшивой скромности фиолетовых.

Этого ей слушать уж и вовсе не хотелось – и без криминальных историй голова пухнет!

***

Тим внезапно переключился на другую тему. Когда до её сознания снова дошли его слова, она услышала: "Каждому воздаётся по деяниям его, не так ли? Ты же с детства знакома со словами наших мудрецов: проявляя милосердие к жестоким, становишься жестоким к милосердным. ("Откуда этому борову известно это высказывание?" – устало подумала Рути.) Вот поэтому как раз в эти минуты наши боссы доводят до сведения и сознания Мордехая Блоха, что за допущенные провинности – в том числе и за порочное воспитание дочери, ставшей антистримершей! – его понижают в должности и переводят под моё непосредственное начало. Теперь я – единственный главный специалист уже не безыдейной "Лулиании", а бери повыше – СТАФИ! Об этом, конечно, в "Silonocool-News" никто не будет сообщать… Не того уровня информация… хе-хе!.." – "Меня этот жёлтый листок не интересует!" – процедила, не глядя на него, Рути. – "Ну, ладно… Так о чём это я?.. О том, что должность твоего мужа по праву переходит ко мне. Поэтому я полагаю, что раз должность переходит от него ко мне, то и его жена Рути, – тут Тим нежно склонился к Рути и изобразил самую ласковую свою улыбку, – которую я много лет люблю нежной любовью, должна перейти ко мне и стать моей женой.