Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

Повисло неловкое молчание. Ни у кого не хватало духу сказать Ширли, что Моти был в больнице, потом его оттуда похитили (не без помощи сыновей), и теперь никто в точности не знал, где он и что с ним, хотя подозревали, что его держат в Шестом отделении. Кроме Хели, никто не знал, что старый Гедалья безнадёжен, и его внуки, которые сейчас тут сидели, могут и не застать его в живых.

Ширли закусила губу и подняла голову, жалобно поглядев на Ренану, потом перевела глаза на Ноама, но ничего не сказала. Про себя она подумала, что всё равно постарается сбежать, чтобы быть поближе к Доронам… к Ноаму… «А что вы решили со свадьбами?» — «Не волнуйся! Успеешь!» — улыбнулись Ирми и Максим.

* * *

Пока они беседовали, и Ирми заряжал ницафоны, Бени уже куда-то смотался по просьбе Максима и только что вернулся. Возле домика притулился знакомый темно-оранжевый «лягушонок». На заднее сидение усадили кузенов Магидовичей, к которым по дороге подсел Зеэв. Спереди, на водительском месте — Бени, рядом с которым усадили Ширли.

Максим нагнулся к Бени и тихо проговорил по-русски: «Прошу тебя, доставь всех троих прямо на место, нигде не останавливайся, даже если кто-то из них попросит остановиться. Нам это очень важно…» — «Ну, что я, не понимаю? Я так думаю, что они и сами хотели бы поскорей увидеться со своими родными…» — «Ты так думаешь?

Эта милая хрупкая девушка уже однажды сбегала — ночью одна в Меирии, когда там запустили процесс ораковения, бродила… А эти мальчики… тоже не думаю, что с ними будет просто… Так что смотри в оба…» — «Понял… Но вы-то как?» — «Ничего не поделаешь, нам придётся идти пешком — у нас всё-таки три ницафона…» — «У меня тоже — и ещё ты встроил один в электронику…» — «Вот и давай! Ну, пока…» Ширли не сводила глаз с Доронов, стоящих тесной кучкой. За спиной Ренаны стоял Ирми, склонившись к ней, тихо и с ласковой улыбкой что-то ей объясняя. Ренана слабо качала головой, потом махнула Ширли рукой. Ширли показалось, что она незаметно смахнула слезу со щеки. Все три брата не сводили с неё горящих глаз.

Шмулик добродушно улыбался и пытался подмигнуть, тогда как в глазах Ноама и Рувика она читала смесь отчаяния с надеждой на скорую встречу. Неожиданно Ширли поняла, что Дороны и Ирми и Максимом будут пробираться совсем не в Эранию, куда повезут её и младших братишек. Это было бы логично: ведь их семья в Неве-Меирии, там и их йешивы, в которых они так давно не были…

Темнооранжевый «лягушонок» словно бы сделал длинный прыжок, оставив Доронов и их друзей далеко позади. Наверняка, они уже двинулись в путь совсем в другом направлении, собираясь пробираться другими витками и лабиринтами…

* * *

Пешая группа не скоро миновала заросли и выбралась на плоскую равнину, усеянную небольшими камнями. Снова — тут как тут! — вдали замаячил гигантский экран дисплея, только картина, изображённая на нём, меньше всего напоминала ракушку — скорее дикое, пугающее нагромождение скал.

Не успели ребята осмыслить картинку на экране, как увидели, что на них надвигается, словно бы нависая над ними, высокая стена, и это уже был не дисплей огигантевшего компьютера. По стене непрерывно стекали струйки, всевозможные геометрические тела отплясывали хаотический танец в свободном падении, между ними вихляли разноцветные спиральки. То тут, то там в стене возникали прорехи, что не мешало стене казаться совершенно непроницаемой. Звучали странные попурри — сонные аранжировки группы «Петек Лаван» перемежались отрывками из «Шавшеветов».

Ирми негромко проговорил: «Приехали… «Кобуй-тетрис»!" — «Неужели? — озабоченно протянул Шмулик. — Когда нас «пригласили» играть в «пёстрики-пустики», нам профанфарировали, что выиграть у Страуса — всё равно, что у… кого-то там… в «кобуй-тетрис». — «Ещё бы! — тихо и угрюмо проговорил Ноам. — Он же действует по принципу «окривевшего кольца»… Что у них там ещё осталось не окривевшего?..» — пробурчал он в сторону. — «Ты хочешь сказать, что суть их игр — бег по окривевшему кольцу?» — «Скорей всего… Мы не можем выйти из этого кошмара, только кочуем из одного витка лабиринта в другой… Тупик!» — «Придётся принять игру — и выиграть! Нет выбора… — сказал Максим и повернулся к близнецам: — Ребята, я слышал, что в обычном тетрисе вы были чуть не чемпионами! А тут — другая задача… интересней и опасней!» — «И что, мы даже не сможем хоть немножко поиграть?» — протянул Рувик. — «Обязательно сыграете — на своих инструментах. Ты это имел в виду?» — Рувик кивнул. — «Вот-вот! Ваша игра — музыкальный тетрис! — улыбнулся Ирми. — Мне сдаётся, что как только мы сделаем ход, у них звуковой фон изменится. Нам крупно повезёт, если это не будут взбрыньки…» — эти слова Ирми произнёс медленно, понизив голос, и лицо его приняло несвойственное ему мрачное выражение.

Максим знаком показал, чтобы все встали ближе друг к другу, и прошелестел: «Советую включить антишумовые фильтры — тогда мы друг друга услышим, а не этот силуф…