Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

Кто же предвидел новые сложности, что он ещё может понадобиться!.. Тим — наш человек, но по своим способностям… э-э-э… Он способен откапывать нужные ему идеи, иногда в совершенно сыром виде, и нужных, преданных людей, с которыми умеет работать! Но на Турнире он… напортачил! Так сказать — перебдел! Зачем ему понадобилось запускать программу zalal-kol в первом отделении? Публика могла что-то заподозрить!..» — «Ну и что! — свирепо прошипел Арпадофель. — Дело-то было сделано! Где теперь эти ансамбли, которые ему удалось так грубо, по твоему мнению, вывести из игры? А-а-а?!! Исчезли, растворились… И очень хорошо! На поверхности — только та культура, которая нам нужна. Народ с восторгом принял нашу струю — спасибо многовитковой ракушке!» Миней в замешательстве замолк, только подумал про себя: «Ну, вот, хлебом не корми — дай профанфарировать какой-нибудь спич! Идея-то Моти… Но где-то он прав: народ и вправду всё схавал…» Помолчав, по-стариковски пожевав губами, он упрямо проговорил, уставившись в пол: «Жаль, что Тимми ничего не удалось сделать с шофаром, пришлось прибегнуть к прямому запрету…» — «Так это ж и хорошо! Власть только тогда настоящая власть, когда она обладает явной силой, которая лучше всего демонстрируется через запрет!» Миней, словно не слыша Арпадофеля, продолжал: «Вот только сейчас что-то эффективное наклёвывается — спасибо Ад-Малеку… — и Миней подбородком указал на огромную квадратную спину силонофониста, почти заслонившую резвящуюся вокруг молодёжь. — Тим рассказывал, какой мощнейший пассаж он изобрёл!.. Я верю — он поможет против шофара…» — «Да, про взбрыньк я наслышан!» — «Но его можно будет применить, только когда очистим место от фиолетовых. Это очень опасный… скажем корректней — проблематичный пассаж! Зачем нам человеческие жертвы, а главное — разговоры о них…» — «Наше дело предупредить. Знаешь же: кто не спрятался, мы не виноваты!» — и Коба густо захохотал. — «Может быть, но… Этот пассаж излучает целый каскад обертонов и может вызвать сильнейшие завихрения. Это я упрощённо излагаю, без лишней зауми. Его задача — вычистить из зоны колпакования всё лишнее. Меирия у нас… так сказать, полигон — такова глобальная идея Тимми!» — гордо произнёс Миней. — «Да, Тимми у нас молодец! Таких верных и преданных делу — где ещё найдёшь?» — «Да, этого у него не отнять… — Миней помолчал и вернулся к тому, с чего начал: — Но мне не даёт покоя возникшая проблема…

Может, в самом начале ораковения не очень аккуратно свернули несколько витков, вот и вкралась ошибка… Кстати, Левин, которому я в своё время зарубил идею виртуальных звуковых зеркал и линз, тоже способен распутать этот клубок… Его держат где-то в Шестом отделении, исследуют синдром. Как бы не переусердствовали!

Надо поговорить с Тимом: Левин нам может пригодиться», — вздохнул Миней. «А я настаиваю: нам необходимо выявить и выловить всех носителей силонокулл-синдрома и — в Шестое отделение. Если мы их не изолируем, как мы внедрим азы фанфарологии?..

Как мы сделаем всех-всех-всех счастливыми?!» — не вникая в доводы Мезимотеса, гудел своё Арпадофель, стараясь, чтобы его не слышала резвящаяся молодёжь.

Миней сквозь очки поглядел на молодёжь и тихо пробормотал: «Ну, эти уже донельзя счастливы! Расковались до предела!» — «Но ты мне не ответил на моё предложение…» — упрямо гудел Арпадофель. — «Расширить Шестое отделение, увеличив число специальных палат — это я четырьмя руками «ЗА»: феномен нужно исследовать.