Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

Несколько раз, стараясь держаться тропки, петляющей среди бескрайнего поля, они словно бы крутились вокруг невидимой оси. За каждым поворотом прямо перед ними оказывалось устрашающего вида Распутье ста дорог, перетекающее в увязающее в зыбко колышущемся тумане беспредельное пространство. А за ним вдали, закрывая горизонт, нависал гигантский экран, изображающий непрестанно раскручивающуюся сверкающую ракушку.

Рувик ударил по струнам гитары, Цвика приложил к губам угав, а Шмулик и Нахуми затянули песню. Оказалось, под музыку идти совсем не тяжело и не страшно. Даже бугристая, мокрая от брызг, неприятно скользящая дорога причиняла меньше неудобств, поскользнуться и упасть под звуки задорной песни вроде не так страшно.

Девочки старались держаться поближе к поющим мальчикам и тихонько подпевали им.

Ноам приблизился к девочкам и тихо проговорил: «Здесь мы не поём никаких грустных песен — только тогда сможем выбраться отсюда…» Он что-то ещё объяснял девочкам, и Ширли молча кивала, хотя почти ничего не понимала из того, что юноша им с Ренаной говорил. Ей было достаточно слушать тембр его голоса. Ноам, очевидно, понял это и радостно, ободряюще улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой, осветившей её лицо в густеющих сумерках.

«Я вижу неплохое местечко для ночёвки…» — вдруг сказал Ирми. — «Да, давайте присядем за этим вот пригорком. Девочки приготовят нам поесть, а мы с ребятами проведём маленький урок Торы…» — твёрдо заявил Ноам.

Прошло полчаса, или больше, и он встал: «Хорошо… Ребята, а теперь время молитвы! Девочки, вы тоже… Ситуация непростая…» — «Нам нельзя разделяться…

Мы должны оставаться единой цельной группой. Что будем делать?» — заметил Ирми.

— «Ладно, в экстренных случаях действуют свои законы. Просто постараемся друг на друга не смотреть. Рувик, это и к тебе относится!» — строго обратился Ноам к брату. — «А что я? Я же понимаю, не хуже тебя!» — рассердился Рувик.

После молитвы сели в кружок. Ренана пошарила в сумке и проговорила озабоченно: «Запасов еды — только ещё на пару-тройку дней. Больше мы не могли с собой взять…» Ширли, отвернувшись, пробурчала: «Вы кушайте, а мне что-то не хочется. Правда, не хочется!.. Лучше посплю…» — «Ты устала, или плохо себя чувствуешь?» — с тревогой в голосе спросил Ноам. — «Не обращайте внимания. Наверно, немного устала. Вот отдохну немножко — и всё…» — «А может, ты просто стесняешься?» — «Да нет, честно, мне правда не хочется…» Девочка прислонилась к торчащему корню дерева и задремала. Остальные быстренько перекусили, и Ренана расстелила над головами свою огромную шаль, зацепив её по углам за ветки кустов, очень удачно расположенных, чтобы дать ребятам укрытие. Близнецы затянули: «Раскинь над нами покрывало мира и спокойствия!» Ноам улыбнулся и переглянулся с Ирми.

Ренана села рядом с Ширли, крепко обняла её, и вскоре обе девочки крепко спали, привалившись к жёсткому корню дерева. Ноам с Ирми решили не спать и караулить.

Ноам уселся, опершись спиной о толстый ствол старого дуба, и внимательно оглядывался по сторонам. Но и его сморила усталость, и он сидя, задремал, вздрагивая и просыпаясь от каждого тихого шороха, или какого-то незнакомого, внезапного звука, а потом снова ныряя в зыбкую дремоту. На их счастье, за те несколько часов, которые потребовались ребятам, чтобы отдохнуть, ничего не произошло.