Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Фанфарический золотой гальюн на рабочем месте Тима. А может… пусть он сам и выкручивается? Но у Моти как раз появились на эту тему некоторые забавные идейки, которые руки чесались воплотить. А если ещё они смогут выплеснуться из виртуалий экрана компьютера в материальный мир! – о, это было бы забавно, хор-р-р-роший был бы ответ Арпадофелю! И главное – чтобы никто не подкопался! Будем надеяться, что Тим с его складом ума не просечёт подтекст. Кроме того, эстетическая часть – не его конёк, а ведь именно подтекст Моти постарается укутать эстетикой. Однако, где же Пительман, всех-всех-всехный приятель?

Моти, сев на покосившийся после буйства огигантевшего компьютера стул, сиротливо стоящий посреди комнаты, положил на колени ноут-бук и углубился в работу. Он позабыл о времени, пропустил время обеда, не слышал испуганных разговоров вокруг; не знал, что лулианичи, заглядывая в разгромленную комнату, испуганно захлопывали дверь. Он даже не задался вопросом, почему Тим до сих пор не появился у него. Не до того ему было!.. Давно уже он не получал такого удовольствия от работы! Ему хотелось ввести в программу как можно больше комических элементов – и, похоже, ему это удавалось. Улыбаясь и мурлыча себе под нос какую-то песенку, популярную в дни их с Рути молодости, он конструировал на маленьком экране блок за блоком сверкающего золотом помещения. Посреди он водрузил огромный золотой унитаз, точное подобие кресла Арпадофеля, а вдоль сверкающих золотом с отливом в оттенок зыбучих топей стен расположил открытые кабинки, в которых стояли унитазы поменьше, с неуловимой чёткостью выделяющиеся на фоне стен чуть иного оттенка.

Конечно же, Фанфарический золотой гальюн запускается и управляется музыкальным файлом: так сказать, музыкальная тема берёт начало в нижнем регистре в исполнении унитаз-фагота, а через каждые несколько тактов повторяется в верхнем регистре, где вступают струйные колокольчики. А потом – в зеркальном порядке. И так несколько раз… Моти от души веселился, представляя, как прореагируют лулианичи на унитазификацию эстетики имени Кобы Арпадофеля, воплощённую в музыкальной теме Фанфарического золотого гальюна, как над этим будут потешаться эранийцы!..

Он с грустью вспоминал, с каких невинных, хотя и заумных разговоров начиналось то, что превратилось в пугающе раздувшийся, завывающий силонокуллом его рабочий компьютер, вспоминал, как они в "Лулиании" жили до этого… "Хорошее было время!

До появления в "Лулиании" Арпадофеля и Пительмана… Неужели когда-то мы жили, не тужили, спорили, дружили и спокойно работали без этого Куби-блинка с косым глазом, стреляющим чёрт знает чем, чёрт знает куда и в кого!.."

***

Мезимотес и Арпадофель появились только к концу рабочего дня, хотя утром по телефону Миней заверил Моти, что они уже бегут, спеша поглядеть на реальное воплощение своих идей в самой смелой форме, о которой можно было только мечтать.

Поглядеть на то, о чём Моти поведал по телефону, о чём шептались в коридорах и курилках по всем этажам "Лулиании" напуганные и возбуждённые лулианичи. А боссы всё ещё бежали – не иначе, по всем многочисленным виткам своего окривевшего кольца!..

В те минуты, когда основная масса лулианичей уже выключала свои компьютеры и прочую аппаратуру, складывала бумаги и запирала столы и шкафы, Мезимотес с Арпадофелем важной поступью вошли в рабочую комнату Моти и застыли в дверях. За их спинами маячила громоздкая фигура Тима и его несмываемая улыбка. Тим удивлённо воззрился на Моти, который медленно покачивался на покосившемся стуле, склонившись над ноут-буком. Моти увлечённо и стремительно носился пальцами по клавишам, с рассеянной усмешкой поглядывая на маленький экран. "Ты что, Моти, весь день тут сидишь, рядом с этим… э-э-э… компьютером?" – спросил он. Моти, не поднимая головы, беззаботно ответил: "Ага… Он мне не мешает… Я занят!" – но тут же вскочил, пихнув ноут-бук в ящик своего стола. Он едва успел дать команду save и скрыть от взоров вошедших, чем он занимался. Только тогда он смог по-настоящему прореагировать на окружающее.

***