Отцы и сыновья

Николай. Полагаю, в конце недели. И я рад, нет, не потому, что они уезжают… (Шепчет.) рад, что Базаров, наконец, едет к родителям. Он не видел их целых три года. Представь себе, не видел с тех пор, как поступил в университет!

Фенечка. Так со многими бывает. Это не значит, что он их не любит.

Николай. Это правда. Все дело в пороге чувствительности. Ему нравишься ты… Базарову ты нравишься.

Фенечка. Да?

Николай. Это точно. С тобой он ведет себя свободней, чем с кем-либо другим в доме.

Фенечка. Мне он тоже нравится. Странный человек.

Николай. И Аркадию ты тоже нравишься, слава богу!

Фенечка. Мне очень нравится Аркадий.

Дуняша выходит. Они остаются одни.

Николай. И Митю он полюбил. Называет его «мой сводный братик».

Фенечка. Слышала, как он это говорит. Так забавно они играют вместе.

Николай. На днях у нас был длинный разговор. Мы сидели одни здесь в саду. Как в прежние времена — только он да я. И вдруг знаешь, что он сделал? Принялся бранить меня.

Фенечка. Аркадий?

Николай. И как бранить! Сказал, как я мог позволить тебе так долго жить в комнате над прачечной.

Фенечка(смущаясь). Вот чудной — не знает, что это самая теплая комната в доме. -

Николай. Но она сырая. Одним словом, он считает, что беременную я должен был забрать тебя в большой дом, что я проявил черствость. И он прав.

Фенечка. Но все это уже позади. Я живу в большом доме. А вы правы — становится холодно.

Николай. И еще он сказал, что мы должны с тобой обвенчаться. Да. У него нет никаких сомнений на этот счет. Ему кажется нелепым, что мы не обвенчаны. Замечательно, правда?

Фенечка. Что замечательно?

Николай. Что он так думает. Это так повысило мне настроение. Да что там настроение — у меня появились новые силы, да-да, новые силы. Ты разве не согласна?

Фенечка. Ну, да, конечно, это так замечательно.

Николай. И, конечно, Павел одобрит этот шаг. Я в этом не сомневаюсь.

Фенечка. Он это сказал вам?

Николай. Ему незачем говорить это… я знаю Павла. Условности… благопристойность. Итак, поскольку я знаю, что думает Аркадий по этому поводу… а у него, в отличие от его смятенного отца, нет ни минуты колебаний… и поскольку я знаю, что Павел одобрит…

Фенечка закрывает лицо платком и плачет.

Николай видит ее тревогу и расстройство.

Фенечка? Фенечка, что с тобой?.. Боже мой, чем я тебя обидел? Я что-нибудь сделал такое? Что-нибудь сказал? Тебя кто-нибудь обидел? Кто обидел тебя? Пожалуйста, не плачь, Фенечка. Пожалуйста. Скажи мне, что случилось, Фенечка? Фенечка?

Она продолжает плакать.

Картина третья

Конец июня.

Аркадий и Базаров сидят за обеденным столом в доме Базарова. Вместе с ними отец Базарова Василий Иванович и мать, Арина Власьевна. Василию Ивановичу немногим за шестьдесят, он высокий, худой, курит трубку, носит старый военный китель. Чувствует себя немного неловко в присутствии гостей и слишком много говорит, однако понимает, что говорит слишком много, чтобы скрыть свою неловкость. Арина Власьевна — маленькая, пухленькая женщина, ей за пятьдесят. Первое впечатление, что это спокойная, простая деревенская женщина. Но она улавливает каждый нюанс разговора и внимательно смотрит на сына и его друга, чтобы понять их реакцию на говорливость отца. Их обслуживают двое слуг — старый, почти одряхлевший Тимофеич и Федька, молодой парень, которого позвали ради гостей. Федька босой. Обед только что закончился.

Василий. Хороший вопрос, Аркадий Николаевич, как я провожу время? Отличный вопрос. И я отвечу вам на этот вопрос. Тимофеич, налей еще черносмородинного чаю нашему гостю.

Аркадий. Чуть-чуть. (Арине.) Очень хороший обед. Спасибо. Арина. Пожалуйста.

Базаров встает и начинает вышагивать по комнате.

Василий. Тебе налить, Евгений?

Базаров. Мне не надо.

Арина(Базарову). Скушай еще печенья.

Базаров(игриво качает головой, отказываясь). Ш-ш-ш!