Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир

Допустим, что земля еще раз освобождена от сорняков и семена высеяны. Хорошо известно, что очень быстро из земли вылезает зеленый росток, и не один, и принимается увеличиваться буквально на глазах, — этакое торжество жизни. Вскоре почва сплошь покрывается зеленью — и все это плевелы, среди которых через некоторое время можно разглядеть хилые робкие росточки посеянного. И тут у садовода, как у работников из притчи о плевелах, возникает горячее желание выдрать все сорняки разом и как можно быстрее. Однако делать этого нельзя, нужно подождать, пока культурные растения развернут хотя бы два листика, а потом уж пропалывать.

Сравнение сорняков с лжеучителями и самой греховностью усугубляется тем, что выглядят они ("ведут себя", если можно так выразиться) не только нагло и самодовольно, но и глумливо. Самым страшным грехом называл глумливость Честертон, и действительно, мы знаем, как бурный ненавистник и гонитель христиан Савл превратился в пламенного апостола Павла, но вряд ли можем представить себе, как чистый пламень веры возгорается в душе, постоянная реакция которой на мир Божий — вялая издевательская ухмылка. Конечно, невозможное нам возможно Богу, хотящему всех спасти, но если склонность к глумлению не будет вырвана, отброшена и сожжена в самом начале пути, не помогут ни беседы, ни чтение, ни даже прилежное хождение в храм: что может дать пребывание в доме Божием тому, кто всегда и везде выискивает повод для издевательства как самого дешевого способа самопревозношения? Так вот, посев, заросший сорняками, как бы утверждает, что они непобедимы, что их, конечно, можно вырвать, но на смену придут новые, а нужные ростки при этом непременно погибнут.

Здесь главное для садовника — не приходить в отчаяние, не доверять голосу плевелов, поскольку они — семя диавола, а потихоньку, очень медленно, заботливо, осторожно приступать к делу, перебирать и распутывать стебелек за стебельком, стараясь не ошибиться, но и не пропустить сорняк. После долгих усилий перед ним — печальный на вид результат: редкие ростки с поникшими листиками склонились над взбаламученной землей. Но это не страшно; их нужно осторожно и бережно поливать и, если нужно, укрывать от солнцепека (правильно выбрать погоду для прополки — великое дело!). Глядь — через совсем небольшое количество дней посевы уже стоят дружными рядами, ростки крепнут, выбрасывают все новые листья и побеги…

Насколько же это похоже на сложности, возникающие при попытках воспитывать по-христиански малых детей! Трудно в первых проявлениях крохотной личности распознать болезнь и каприз, веселье и перевозбуждение. Трудно разобраться с тем, что дети невинны, но не безгрешны, — мешают стереотипы собственной внутренней жизни[211]. Трудно воздержаться и не начать "воцерковлять" крохотных детей по "взрослым" правилам[212]. Тем самым оказывается, что в садоводстве и воспитании детей очень много общего и, как и все неслучайно в истории Спасения, вовсе не случайно Воскресший Спаситель был встречен в саду и принят за садовника (см. Ин 20:14 и сл.).

Иное дело — запущенный участок, казалось бы, сплошь заросший мощными сорняками, среди которых находятся ослабленные растения уже довольно зрелого возраста, как правило, многолетники. Здесь глумление плевелов достигает наивысшей степени; кажется, они уже празднуют победу и вроде бы по праву: их корни образуют сложную систему, головоломным образом переплетясь с корнями культурных растений. В самом деле, лучший способ уничтожения сорняков в таком случае весьма радикален: нужно выкопать все культурные растения (проблема их сохранения — особое дело) и уже потом выкорчевывать сорняки, а это так же трудно, как взрослому, сложившемуся вроде бы человеку, отказываться от того, что он, может быть, считает неотъемлемой частью своей личности и что на самом деле грех, морок, дурная привычка. Да, все очень непросто, когда очищаться от плевелов приходится взрослым, возросшим существам, будь то люди или растения, и когда вся сложность такого очищения предстает перед нами в столь наглядном виде, как это бывает в саду, всерьез захочется отказаться от практики осуждения ближнего и дальнего и перенести весь пыл праведного обличения на себя самого.