Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир

Русский святитель Тихон Задонский в XVIII в. развивал учение о смирении как борьбе со злом, уже обобщая большой отеческий материал: "Кроткий и тихий муж, не подающий повода для гнева, не только не зажигает огня вражды, но и зажженный погасит, согласно словам Златоуста: "Нет ничего сильнее кротости". Как вода погашает загоревшийся огонь, так и слово, сказанное с кротостью, погашает душу, горящую гневом сильнее огненной печи. Снисходить же гневающемуся и ярящемуся и удаляться от очей его — это значит как бы разбрасывать горящие дрова далеко одно от другого, чтобы каждое в отдельности полено скорее погасло. Поэтому-то апостол и поучает: Дайте место гневу (Рим 12:19), то есть снисходите, уступайте, удалитесь немного от разгневанного лица. Святой же Василий Великий, спрашивая, что значит: "дайте место гневу", отвечает: Не противьтесь злому, или же так: когда преследуют вас в этом городе, бегите в другой".

"Также и святой Григорий говорит, — продолжает святитель Тихон Задонский, — "Гневных мы лучше всего исправляем тем, что в момент возмущения их гневом уклоняемся от них". Святой же Амвросий говорит, — приводит он еще одного церковного учителя, — "Оружие праведного заключается в том, чтобы победить, уступая, подобно тому, как искусные в стрельбе имеют обыкновение, убегая, сильнее ранить преследующих их". Поскольку же любящий врага своего гасит яростный огонь его гнева молчаливой кротостью, как водою, и снисходительностью, как разбрасыванием горящего вещества, то, значит, он есть чудотворец, погашающий силу огненную"[68].

Святитель Феофан Затворник, великий учитель аскезы XIX в., специально заостряет смысл заповеди. Не противиться злому (Мф 5:39) значит — отдать себя в жертву своенравию и злобе людской. "Но этак и жить нельзя? — продолжает он. — Не беспокойся. Кто эту заповедь дал, Тот же есть и Промыслитель и Попечитель наш. Когда с полной верой, от всей души пожелаешь так жить, чтобы не противиться никакому злу, то Господь Сам устроит для тебя образ жизни, не только сносный, но и счастливый. К тому же на деле бывает так, что противление больше раздражает противника и побуждает его изобретать новые неприятности, а уступка обезоруживает его и смиряет. От того бывает, что претерпи только первые натиски злобы, — люди сжалятся и оставят тебя в покое. А противление и месть разжигает злобу, которая от одного лица переходит в семью, а потом из поколения в поколение"[69].

Аскетический смысл непротивления злу, широко разрабатывавшийся в патристической дидактике, только слегка, мимоходом, затрагивается научной библеистикой. Например, попутно брошенная фраза в комментариях к первому Евангелию священника М. Фивейского: "Христос в действительности указывает способы не непротивления, а противления злу терпением и кротостью"[70].

Если смирение до некоторой степени является пассивным средством борьбы со злом, то христианская жертвенная любовь — активное, "наступательное" оружие против зла. Воздаяние добром за зло — это одна из основных тем святоотеческого нравоучения. Во всяком случае, ее раскрытие, например, преподобным Пименом Великим, является общим местом для аскетической проповеди: "Зло не уничтожает зла. Но, если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтобы добрым делом уничтожить злобу"[71].

Особенно часто призывает исполнять заповедь жертвенной любви великий учитель христианской нравственности святитель Иоанн Златоуст: "Если ты исполняешь заповедь любви к врагам, то пребываешь с Богом"[72]. "Бог оказывает благодеяния Своим врагам делом, а ты совершай их по крайней мере словом, — молись за врага; таким образом ты уподобишься Отцу твоему, Который на небесах"[73]. "Когда захватишь врага в свои руки, старайся не о том, чтобы отомстить ему и осыпать тысячами ругательств, а о том, чтобы расположить его к себе услужливостью, чтобы довести его до кротости и до тех пор не отставай делать все и увещевать, пока своею кротостью не победишь его жестокости"[74].

Преподобный Симеон Новый Богослов, византийский отец XI в., известный своим созерцательно-мистическим богословием, даже выстраивает подробную градацию уровней исполнения заповеди непротивления злу:

"Одно дело не печалиться и не гневаться при бесчестиях, поношениях, искушениях и другое — желать их и благодарить, когда они случаются.

Одно дело — молить Бога о тех, кто причиняет это, другое — прощать, и третье — запечатлевать в уме лицо каждого из них и целовать их бесстрастно, как искренних друзей своих со слезами чистой любви — так, чтобы на душе не было совершенно никакого знака оскорбления или страсти.

Еще больше всего сказанного, когда кто в самое время искушения такое же имеет расположение и к тем, которые поносят его в лицо или клевещут на него, и ко всем другим, кто или осуждает его, или презирает, ставит ни во что, или плюет в лицо, еще и к тем, что притворяется друзьями, а тайно действует против него, — и это не утаивается от него, но он это знает.