Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир

Уже приводившиеся выше российские критики Дейла Карнеги В.П. Зинченко и Ю.М. Жуков здесь встают на защиту позиций теоретика американского образа жизни: "нередко Карнеги обвиняют в том, что он учит людей искусству делать комплименты, науке изощренной лести. Данные обвинения зиждятся на неправильном понимании пафоса книги, — возражают авторы предисловия к ее русскому изданию. — То, о чем ведет речь Карнеги, на современном языке называют наградой, а не комплиментом. Комплимент есть незаслуженная похвала, а награда — похвала заслуженная. Нет ничего легче, чем научиться дежурным комплиментам, говоря женщинам, что они хорошо выглядят, а мужчинам — что они умны. Для того, чтобы поступать так, можно не видеть другого человека и не слушать его. Умение же награждать основано на внимании к другому человеку, потому что во внешности, поведении и словах другого человека надо найти и отметить то, что действительно достойно похвалы…"[135].

Никто не спорит, хочется ответить уважаемым российским психологам, всегда можно найти, что похвалить. Но вот вопрос — что побуждает раздавать как комплименты, так и награды? Не собственная ли выгода, не какая-нибудь припасенная про запас манипулятивная цель? Так что разница между комплиментом и наградой — это все равно разница между грубой и утонченной лестью. Что уж тут таить грех — надо называть вещи своими именами.

"Новый образ жизни"

Теперь пришла пора вернуться к тому "новому образу жизни", подаренному Дейлом Карнеги американцам, который теперь является одной из составляющих американизации, интенсивно ведущейся в пределах бывшей страны Советов. Понятно, что "карнегизация всей страны" (выражение московских издателей книги Шострома) — не самое худшее, что она несет с собой. А, кстати, тот же Эверетт Шостром как врач и психолог уже в достаточной мере видел плоды этого нового образа жизни, приводящего человека к глубочайшему одиночеству и полному отчуждению от всех.

"Новый образ жизни Карнеги" несет с собой прежде всего легкость и комфортность в общении. "Манипуляторы, привыкшие считать окружающих марионетками, — объясняет природу этой раскованности Шостром, — не испытывают особых сложностей в установлении контакта. "Следует только дернуть за ту или иную веревочку, — думают они, — и контакт с этим человеком установлен""[136]. Но мы уже имели возможность убедиться, какова действительная ценность такого "контакта". "Новый образ жизни" по Карнеги — это закрытое манипулятивное общение с людьми, в котором самой ходовой "валютой" становится "признание достоинства"; с точки же зрения мотивов и конечных целей оно ничем не отличается от грубой лести.

Манипулятор совершает трагическую ошибку, когда подлинное личностное общение он подменяет игрой на тщеславии и других человеческих страстях. Он не принимает участия в жизни другого человека, которое может обогатить его собственную жизнь новым содержанием любви и ответственности. Установленный им контакт не становится подлинным событием его жизни. Манипулятор только наблюдает со стороны, как реагирует на "потягивание" тех или иных "нитей" души тот, кем он пытается управлять как предметом, хотя и одушевленным. И в конце концов он остается в полном и безнадежном одиночестве, мучительном от того, что в себе самом он уже окончательно потерял все пути к душе другого.

"Новый образ жизни", к которому призывает Карнеги, — это жизнь, лишенная глубокого личностного общения людей, наполненная бесконечным расчитыванием каждого своего шага для того, чтобы скрыть свои подлинные цели и незаметно для окружающих превратить их в послушных исполнителей своей воли.

В середине 50-х годов XX столетия американский философ и психолог действительно первой величины — Эрих Фромм — предупреждал: "сегодня человек стоит перед самым главным выбором: это выбор не между капитализмом и коммунизмом, а между роботизмом (как в его капиталистической, так и коммунистической форме) и гуманистическим коммунитарным социализмом"[137]. "В XIX в., — поясняет он, — бесчеловечность означала жестокость, в XX она означает шизоидное самоотчуждение. В прошлом опасность состояла в том, что люди становились рабами. Опасность будущего в том, что люди могут стать роботами. Правда, роботы не восстают. Однако если им придать человеческий характер, то они не могут жить и оставаться здоровыми <…> они разрушают свой мир и самих себя, так как более не могут выносить бессмысленную скуку"[138]. Заключение Эриха Фромма пессимистично: "множество фактов свидетельствуют о том, что человек, по-видимому, выбирает роботизм, а это означает в конечном итоге безумие и разрушение". Увы, сегодня мы уже видим, как сбываются худшие прогнозы Фромма.

Принцип жизни — двойственность и лукавство