Отцы наши милостивцы

Вопрос состояния армии – это вопрос существования государства. И не потому, что завтра война. А потому, что на деградации армии яснее видна деградация государства.

Пока (лето 2005) Россия продолжает разрыхляться. Дегенерация и распад. Неспособность к решительным действиям. Попытки отделаться четвертьмерами. Импотентное желание хранить статус-кво подольше.

………………………..

(Замечания на полях.) Садизм, психический и физический, – это дозированное воспитательное и дисциплинарное средство любой армии. Грань между необходимыми суровостью, жестокостью и садизмом размыта и трудноопределима.

Садизм – гомеопатическое средство, закрепляющее рефлекс безусловного подчинения. Роль человека в армии – исполнять любой приказ.

Но вместе с гомеопатией – нужны и питание, и движение, и отдых, и положительные эмоции. А то – сдохнет!

СОЛДАТ ПЕРЕГРУЖЕН ОТРИЦАТЕЛЬНЫМИ ЭМОЦИЯМИ ПРИ НЕДОСТАТКЕ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ

Бардак и воровство в стране внакладку на традиционные русские «авось» и «давай!» сделал садизм основой армейского духа. (И после этого вы судите хорошего офицера – полковника Буданова! Армия воспитывает убийц – а вы, шпаки, его еще судите!)

СОЛДАТ СЛУЖИТ В СОСТОЯНИИ СОЗДАННОГО ЕМУ СТРЕССА

Дедовщина, самоубийства, расстрелы сослуживцев – проявления стрессовой ситуации, невроза как армейского духа и естественных нервных срывов.

Основа отношений в Российской Армии уродлива и травмирует психику. Вся основа – начиная от «тыканья» офицерам и содержания их страной в скотских условиях.

Армия – это не сумма людей и вооружений. Такая точка зрения, что больше – это сильнее, – ошибочна, порочна, глупа, идиотична.

Армия – это система. И сильна она прежде всего своей структурой. Отлаженностью и взаимодействием людей, подразделений, частей. Паршивая овца портит стадо. А вы гребете овец весом – абы мясокомбинат план выполнил.

И офицер, и солдат должны иметь положительную мотивацию к службе. А у нас – офицеру деваться некуда, а солдат под страхом тюрьмы в армию идет и дни до дембеля считает. По этой армии ударь – и повторится великий драп (как в войну говорили) 41-го года: бардак и разгром.

Офицером страна должна гордиться! Солдата страна должна любить! А у нас рвань позорная золотом сорит!.. но это мы уже говорили.

«Комитет солдатских матерей» – это приговор государственной системе, организующей такую армию. Тиражирование печатных пособий по уклонению и дезертирству – означает: зачем вам враг! Если солдатские матери – враги такой армии, то считайте, что она уже побеждена. Да собственным народом и побеждена. Вы в нее набираете служить ее потенциальных врагов. И делаете все, чтоб они врагами были.

Армию может спасти единственное: радикальный пересмотр – что допустимо и недопустимо, что правильно и неправильно, что хорошо и плохо.

Территориальный принцип. У немцев и в войну взвод формировали из школьного класса. Это логично, эффективно и экономно. Люди притерлись, отношения сложились, друг друга понимают, взаимопомощь, психологическая поддержка, и силы-средства на перевозки и переформирования тратить не надо. Равным числом, равными средствами – немцы в XX веке били всех с треском!

Наш принцип другой. Солдат из разных мест, разных национальностей – перемешать и разослать подальше от дома. Зачем?! А затем, что тогда они не сговорятся – о бунте, о побеге, о создании национальных формирований. А то: решила Татария отделиться – а у нее уже своя армия! А солдаты татары хорошие.

Когда взвод под тобой – одноклассники, а полк – из одного города, то гнуть и топтать его труднее. И на пулеметы в лоб без толку гнать труднее, и дерьмом кормить.

Разделяй и властвуй – вот принцип Советской Армии, и он перешел в Российскую. Поэтому узбекские мальчики из кишлаков могли служить на атомных подлодках, и офицеры рыдали. И дрались в ротах ночами кавказцы со славянами, и т. д.

Надо признать – что «россияне» как единый народ – ну, не спаялся покуда. И армия – в ловушке! Несочетаемое сочетание имперского построения и демократического духа губит армию, не предлагая никакого выхода!

В царской армии были национальные формирования, по уму. Но и мысли про «самоопределение наций» и «равенство культур» не возникало ни у кого! Мулла, раввин, – пожалуйста. Но Империя – Российская, православная, царь всем землям голова, губернатор из Петербурга, и никаких национальных поползновений!

А при Советах – с массовыми бунтами, раскулачиваниями, голодами, геноцидом – боялись нац. формирований как готовых армий «сепаратистов». А вот в чужих краях чужих людей пострелять – это солдатушкам легче.

То есть. Боеспособность, конечно, снижается. Но опасность армейских бунтов, опасность политических волнений с применением армейских частей националами – тоже резко снижается. Пусть говно армия, но главное – все-таки подчиняется приказу.