Отцы-основатели

Наша задача — рассказать о жизненном пути Теодора Герцля до того момента, когда он в 1895 году оказался в одном из номеров Hôtel de Castille в Париже, где написал знаменитые строки из своего «Дер Юденштат»: «Мы — народ, единый народ. Еврейское государство — потребность всего мира. Следовательно, оно возникнет».

Путь Герцля к этим словам был далеко не столь однозначен и прямолинеен, как хотелось бы тем биографам, которые превращают Теодора в Биньямина-Зеева, выросшего в еврейской традиции и с младых ногтей ставшего провозвестником еврейского государства и создателем международного сионистского движения.

Теодор (Биньямин-Зеев) Герцль родился 2 мая 1860 года в Будапеште в Венгрии. Он был единственным сыном очень любивших его родителей, Якова и Жанет Герцль. Его отец был богатым торговцем и банкиром. Его сестра Паулина была старше его на год.

Вопреки популярному мифу Герцль родился и вырос в семье, которую занимали совсем не еврейские национальные идеи и духовные ориентиры. Если дед Теодора еще вел религиозный образ жизни, то отец относился к иудаизму формально (хотя отцовская линия прослеживалась до раввина Йосефа Тайтацака). Мать Герцля Жанет Дьямант, благодаря своему отцу, преуспевающему торговцу, получила хорошее светское образование. Ее брат был вполне ассимилированным евреем и сражался в рядах венгерской революционной армии в 1848 году.

Когда Теодор родился, его семья давно и благополучно вышла из гетто: немецкоязычная, экономически устойчивая, религиозно «просвещенная», политически либеральная. Иудаизм для них был не более чем «семейной памятью». Хотя какие-то внешние проявления этой памяти были выражены в привычных вещах. Ребенком Герцль довольно часто вместе с родителями посещал по субботам синагогу в Будапеште и в течение всей жизни придерживался традиционной практики просить благословения родителей, прежде чем начать какое-либо важное дело.

Еврейское образование Герцля закончилось с бар-мицвой (которую его родители, между прочим, предпочитали называть «конфирмацией»); по существу, он не слишком много знал об иврите или иудаизме. С детства Теодор имел склонность к литературе, писал стихи. В 14 лет он со своими однокашниками создал немецкое литературное общество.

Вначале Герцль учился в начальной школе еврейской общины Будапешта, но с распространением мадьярского антисемитизма мальчика перевели в будапештскую евангелическую гимназию, большинство учащихся которой имели еврейское происхождение.

Но антисемитизм был всепроникающим настроением общества, он набирал силу и среди преподавателей. Поэтому оскорбленный антисемитскими объяснениями учителя, Герцль оставил гимназию.

Направляемый своей матерью, волевой и более образованной, чем отец, Теодор брал уроки французского и английского языков и музыки. Он все больше погружался в немецкую культуру, его особенно привлекала ее эстетическая и гуманистическая традиции.

Любопытно, насколько процесс ассимиляции Герцля отличался от аналогичного процесса, пройденного его отцом. Тот приобщался к большинству через экономическое преуспеяние и отказ от религии, сын же стремился разделить с большинством культурные ценности — и это, по сути, вторая стадия еврейской ассимиляции.

В 1878 году семья переехала из Будапешта в Вену, где Теодор Герцль поступил на юридический факультет Венского университета. Родители Герцля оказали полную поддержку юноше в его литературных устремлениях, настаивая лишь на том, чтобы он закончил юридический факультет и в дальнейшем мог себя достойно обеспечить.

С 1885 года Герцль посвятил себя всецело литературной деятельности. Он написал несколько пьес, фельетонов и философских рассказов. Некоторые его пьесы имели настолько громкий успех на сценах австрийских театров, что в свое время Герцль считался одним из ведущих австрийских драматургов. Его пьесы шли на сценах Вены, Берлина, Праги и других театральных столиц Европы.

Стремление быть настоящим аристократом, поклонение и подражание немецкоязычной венской элите, ее манерам и вкусам — таковы амбиции Герцля студенческих времен. Героями его пьесок и рассказов были аристократы и по крови, и по духу. Они проявляли благородство и великодушие, защищая жертв недоброжелательности или несчастий. Не буржуазная приверженность закону, труду и мамоне, а дух рыцарства и чести наполняли смыслом их действия.

Еще в гимназии Герцль стремился стать денди. Школьный товарищ вспоминал о нем, как о «черноволосом, стройном, всегда элегантно одетом юноше, обладавшем хорошим чувством юмора… часто высокомерном, ироничном и даже саркастическом».

За надменностью и сарказмом, однако, скрывалось уязвленное честолюбие. Герцль тяжело переживал неудачи. «Успех не приходит, — записал он в своем дневнике в 1883 году, после того как его рукописи были отвергнуты в ведущих театрах и журналах. — И я действительно нуждаюсь в успехе. Я преуспеваю только от успеха».