Отцы-основатели

Герцль писал: «Я верю, что придет замечательное поколение евреев. Маккавеи восстанут вновь. Позвольте мне еще раз повторить вступительные слова: евреи, которые этого желают, будут иметь свое государство. Наконец мы будем жить как свободные люди на своей земле и мирно умирать в своих собственных домах. Мир будет свободнее нашей свободой, богаче — нашим богатством, величественнее — нашим величием».

В том же году были опубликованы переводы памфлета с немецкого на иврит, английский, французский, русский и румынский языки. Книга Герцля произвела эффект удара грома. О ней говорили повсюду. Немецкая печать, еврейская и нееврейская, называла идеи Герцля идеями сумасшедшего мечтателя. Русские сионисты разделяли его мечты, но опасались верить Герцлю. Они никогда не слышали о нем и не понимали, почему он в своей книге не упомянул о значении иврита, а также о тех, кто еще раньше призывал к рациональной независимости для евреев. Дело в том, что Герцль никогда не слыхал прежде о сионистах России. Позднее он говорил, что не написал бы свою книгу, если бы знал о них.

Излить свои мысли на бумаге его заставило убеждение, что они оригинальны; и именно сила и свежесть воображения в его работах вдохновила других. Отовсюду шли призывы, чтобы Герцль возглавил сионистское движение.

В своей книге Герцль подчеркивает, что еврейский вопрос следует решать не эмиграцией из одной страны диаспоры в другую или ассимиляцией, а созданием независимого еврейского государства. Политическое решение еврейского вопроса, по его мнению, должно быть согласовано с великими державами. Массовое переселение евреев в еврейское государство будет проводиться в соответствии с хартией, открыто признающей их право на поселение, и международными гарантиями. Это будет организованный исход еврейских масс Европы в самостоятельное еврейское государство.

Герцль считал, что образование подобного государства должно осуществляться по заранее продуманному плану. А само государство должно быть проникнуто духом общественного прогресса (например, установление семичасового рабочего дня), свободы (каждый может исповедовать свою веру или оставаться неверующим) и равноправия (другие национальности имеют равные с евреями права).

Для реализации этого плана Герцль считал необходимым создать два органа — политический и экономический: «Еврейское общество» в качестве официального представительства еврейского народа и «Еврейскую компанию» для руководства финансами и конкретным строительством. Необходимые средства предполагалось получить при содействии еврейских банкиров, и только в случае их отказа должен был последовать призыв к широким еврейским массам.

Между унижением Дрейфуса и смертью Герцля пролетело десять лет. И за этот срок Герцль успел заложить основание всех главных структур сионистского движения.

Первым крупным проектом Герцля был созыв Еврейского конгресса. На собственные средства он создал еженедельник, с помощью которого идея распространялась и отрабатывалась. В 1897-м он вместе с Оскаром Мармореком и Максом Нордау организовал и провел первый Всемирный сионистский конгресс (с 26-го по 29 августа 1897 года) в Базеле (Швейцария) и был избран президентом Всемирной сионистской организации. Это было первое в истории официальное собрание евреев со всего мира — и оно было делом рук одного человека.

На встрече присутствовало около 200 еврейских руководителей. Они прибыли из Восточной и Западной Европы, из Англии, Америки, Алжира — старые и молодые, ортодоксы и реформисты, капиталисты и социалисты.

Конгресс основал Всемирную сионистскую организацию, целью которой было создание обеспеченного публичным правом убежища для еврейского народа в Палестине. Были утверждены еврейский флаг и национальный гимн, которые стали впоследствии флагом и национальным гимном государства Израиль. В своем дневнике Герцль пророчески писал: «В Базеле я основал еврейское государство. Может быть, через пять лет, а через пятьдесят лет наверняка, все увидят его». Ровно через 50 лет после того, как эти слова были написаны, Организация Объединенных Наций утвердила создание Государства Израиль.

Но не будем забегать вперед…

С каждым годом сообщество увеличивалось; все больше евреев видели в сионизме не фантазию, а политическое движение, которое способно решить еврейский вопрос.

Кстати, в те дни рассказывали об одном раввине (по легенде, это был рав Гершуни), которому, чтобы охладить его восторги от появления Герцля, сказали, что последний — совсем не религиозный человек. На это раввин ответил радостно: «Счастье мое, что он такой; в противном случае, если бы он был еще и верующим, я бы уже бегал по улицам и объявлял, что он Мессия».