— История изменилась, — прошептал он. — Бэргойн победил. Съезд не состоится. Те четверо… отцы-основатели… они никого тут не ждали. Они готовились бежать… а мы остались. И вот теперь мы под арестом.
— Ну уж нет! — Сэмми выхватил ствол, наставил на солдата и нажал на спуск. Тот отшатнулся и прикрыл лицо руками. Но ничего не произошло — раздался еле слышный щелчок.
Второй солдат уже шел в наступление, выставив перед собой штык, но Мыслитель успел захлопнуть дверь перед самым его носом. Навалился всем телом на засов. С той стороны в дверь забарабанили. Потом — принялись бить штыком.
Сэмми прицелился.
— Да опусти ты эту игрушку! — выдохнул Мыслитель. — Она тут не работает.
— Быть такого не может! — Нунцио выхватил револьвер из рук Сэмми, оттянул барабан. — Заклинило, наверное. — Он нацелил оружие на стену, спустил курок… ничего. Все тот же беспомощный щелчок.
— Может, вернемся к машине времени? — неуверенно предложил Мэш. — Мало ли, что этот проф нам наплел…
— Можно не пробовать, — выдохнул Мыслитель Коцвинкл. — Профессор Коббет был прав. Наше будущее из этой точки не вычислить. Это прошлое — теперь наше настоящее, и мы, скорее всего, наплодили в нем аномалий. Да и к тому же, если часы и револьверы здесь не работают, тут и физика — не совсем такая, как у нас. Если не работает простое, вряд ли мы запустим такую сложную штуку, как коббетовская машина времени.
— Но даже в тысяча семьсот семьдесят шестом огнестрел, часы и прочее — все это работало, разве не так? — вознадеялся Сэмми.
— В
— Но мы же здесь.
— Да, здесь. Вот только это не наше прошлое, как ты не поймешь? Никак не может им быть. Это прошлое происходит откуда-то еще.
— Откуда же еще ему браться? — захотел узнать Мэш.
— Из мира, в котором современные механизмы не работают, подчиняясь другим законам природы. Из мира, в котором англичане разгромили силы восстания и захватили отцов-основателей. Из мира, существующего в альтернативной вселенной.
— Альтернативной вселенной?
Мыслитель спешно и сбивчиво поведал им концепцию, но тут подоспели еще солдаты. Дверь пала под их ударами, и приятелей грубо растащили по сторонам.
— Помяните слова Франклина! — кричал Мыслитель.
Но в этом мире Франклин — и Мыслитель, раз уж на то пошло, — ошибся.
Всем им пришлось болтаться на виселице поодиночке.