Отважная бродяжка

— Все дело в официальных записях, — печально пояснила Кейт. — Я вернулась в английскую армию спустя почти шесть недель после смерти своего отца. Естественно, меня допрашивали, проверяя, не являюсь ли я шпионкой. Некоторые офицеры, разговаривавшие со мной, не верили в потерю памяти. Другие же интересовались только тем, что я могу рассказать им о французах. Предполагалось, что все держится в тайне, но когда я прибыла в Лиссабон, там уже все знали о худшем, — с горечью закончила Кейт.

Наступила долгая пауза.

— Надеюсь, вы понимаете, что вовсе не каприз или ложная гордость препятствует моим попыткам найти себе мужа, — добавила она. — Еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой, я мечтала о свадьбе, ждала человека, которого смогу полюбить навсегда… и, играя с чужими детьми, готовила себя к тому, что и у меня будут свои собственные дети. — Она неосознанно гладила измятую ткань юбки. — Я отказалась от этой мечты… но не по собственной воле.

Леди Кейхилл открыла было рот, чтобы возразить, но Кейт продолжила:

— В Лиссабоне я поняла, что меня ждет, если снова попытаюсь войти в общество. Мэм, меня избегали, осыпали бранью… даже оплевывали английские леди, среди которых были и мои, как я полагала, подруги… — Ее дыхание перехватило под тяжестью воспоминаний обо всех тех перешептываниях, косых взглядах, похотливом любопытстве и прямой враждебности. — А мужчины, которых, как я думала, знала, и которых считала порядочными джентльменами, христианами, пытались дотронуться до меня, делали непристойные предложения.

Французская шлюха — удобная мишень для нападок и оскорблений.

— Даже Гарри… мой жених…

Кейт содрогнулась.

Глаза Гарри пробежались по ее телу тем взглядом, который он никогда не позволял себе прежде. И тут понимание пронзило сердце Кейт, как ледяной клинок. Он такой же, как и все остальные.

— Было невыразимо мерзко… и я не вынесу этого снова. — Кейт устало взглянула на леди Кейхилл. — Именно поэтому я не могу принять ваше столь любезное предложение, вот почему я не могу искать мужа или показаться в обществе. Я не вынесу встречи с кем-то, кто знает, что со мной случилось.

Она попыталась улыбнуться:

— Понимаете, это не так уж плохо. Нельзя потерять то, чего не имел. Меня никогда не воспитывали, как других девочек. Я молода и здорова, и… — она вытерла глаза, — вовсе не такая ужасная плакса. Если бы я смогла найти место няньки или компаньонки… Вы можете мне в этом помочь… или нет?

Леди Кейхилл была глубоко тронута. Он видела, как тяжело изранена душа Кейт. Незачем прямо сейчас заставлять девочку соглашаться с каким бы то ни было планом. Она все еще слишком уязвима и пока не может вновь рискнуть своим сердцем и надеждами — ей необходимо время, чтобы оправиться. Леди Кейхилл готова помочь Кейт, но не с местом няньки. Нет, если уж от нее что-то зависит в этом деле, то мечта дочки Марии Делакомб сбудется. Она потянулась, взяла руку Кейт и крепко сжала.

— Разумеется, я помогу тебе, деточка. Попытайся оставить неприятные воспоминания в прошлом. Ты оказалась в трудной ситуации, но повела себя достойно, как истинная леди-христианка. Уверена, и твой отец, и твоя мать очень бы тобой гордились. Я знаю, о чем говорю.

На глазах Кейт выступили слезы. Она поняла — устоять перед добротой гораздо тяжелее, чем перед жестокостью. Старая дама заключила девушку в тесные объятия и не отпускала пару мгновений.

— Леди Кейхилл, вы видите…

— Нет, как раз сейчас я ничего не вижу, — прервала ее леди Кейхилл, вытирая глаза. — Эта гадкая краска размазалась по лицу, и я отказываюсь что-либо делать или говорить, пока ее не восстановят. Пришли ко мне мою горничную, а тем временем пойди, умой лицо и расчеши волосы. И минут через двадцать возвращайся ко мне.

Кейт, совершенно ошеломленная, уставилась на нее. Внезапно внутри нее стал зарождаться смех, и она, откинувшись назад, смеялась до тех пор, пока на глазах вновь не выступили слезы.

Заметно перепачканное лицо старой леди светилось симпатией, теплом и озорством.

— Все верно, моя девочка. И поплакали, и посмеялись. Как раз то, что и советуют доктора. А теперь, — оживленно продолжила она, — пришли ко мне Смизерз и пойди, умойся. Что у тебя за вид!

* * *

Чуть позже днем Кейт помогла пожилой леди подняться в экипаж и постояла на подъездной дорожке, махая на прощание рукой. Леди Кейхилл обещала «сделать все, что возможно, лишь бы помочь дочери Марии», и Кейт уверилась, что ей найдут место няньки в тихом милом семействе.

В благодарность Кейт согласилась привести в порядок дом мистера Джека Карстерза — довольно не сложная работа. Вполне ей по силам. Может, уборка дома и не доставляла ей огромного наслаждения, но Севеноукс, вне всяких сомнений, крайне нуждается в заботе и уходе, и превратить полуразвалившийся дом в элегантное жилище будет подлинным удовольствием. К тому же сюда должна приехать ее старая нянька Марта. «Как это замечательно», — подумала Кейт. Марта была ей очень дорога, и ее присутствие не даст Кейт чувствовать себя слишком одинокой. Кроме того, Марта знала и любила Джемми и Бена.