Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

Глянув на неё, посланец главы администрации одного из столичных районов обернулся к рабу, вытиравшему враз покрасневшие глаза.

– Что скажешь, Солт?

– Да, что говорить, господин Минуц! – громко шмыгнул носом тот. – Одно лицо с госпожой... Только та пониже росточком была...

– Это портрет моей мамы? – дрогнувшим голосом поинтересовалась девушка, кивнув на тёмный прямоугольник.

– Это Тейса Септиса Верунда, – усмехнулся Минуц. – А кто... вы такая, я не знаю.

– Я – Ника Юлиса Террина из рода младших лотийских Юлисов, – металлическим голосом отчеканила путешественница, разозлившись на собеседника за то, что он даже не показал ей картинку. – Дочь Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты!

– И вы сможете это доказать? – насмешливо хмыкнул мужчина.

– А почему я должна вам что-то доказывать? – нахмурилась девушка, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Кто вы такой?

– Я – Анк Минуц Декум, секретарь господина Итура Септиса Даума! – гордо вскинул подбородок собеседник.

– Это правда, господин Курий? – словно испытывая сильное сомнение, спросила Ника у претора, удобно устроившегося на точно таком же сиденье.

Насмешливо хмыкнув, чиновник кивнул.

– В таком случае я готова предоставить доказательства, – согласилась девушка.

Посланец возможного дяди не нравился ей все больше и больше.

– Вы куда, Юлиса? – нахмурилась верховная жрица.

– Пойду, принесу письма отца, госпожа Маммея, – объяснила она начальству. – Я же с собой их не взяла.

Кивнув, женщина откинулась на спинку кресла.

– Ну, что? Как там? – почти в один голос спросили Прокла Комения и Аполия Тарма.

Видимо, девушка заскочила на кухню по своим делам, но задержалась, услышав потрясающую новость.

– Пока никак, – отмахнулась Ника, пробегая в спальню.

Там она вытащила из-под лежанки свою корзину, на дне которой прятался мешок со шкатулкой. Когда будущая аристократка шла обратно, на кухне к двум помощницам жриц, активно обсуждавшим визит столичного гостя, прибавилась Патрия Месса, проводившая её долгим настороженным взглядом.

Торопливо поднимаясь по лестнице, девушка лихорадочно обдумывала линию поведения в предстоящем непростом разговоре.

– А вы не очень торопились, – сварливо проворчал коскид Итура Септиса.

– Вы тоже, господин Минуц, – не выдержав, огрызнулась Ника. – Я, между прочим, здесь с первого дня дриниар, а вы только появились.

Пока явно не ожидавший подобной отповеди собеседник решал, как лучше ответить, чтобы не уронить своё мужское достоинство, она сняла с шеи кожаный шнурок и, обернув его вокруг ладони, так чтобы вырвать его было бы весьма затруднительно, показала посланцу дяди печатку.

Минуц примерно с минуту разглядывал вырезанный на золоте герб.

– Это всё?

– Нет, – невозмутимо ответила девушка, возвращая семейную реликвию за отворот платья и доставая круглую, деревянную шкатулку.

– Здесь письма моего отца к своему шурину, а так же к его матери и сёстрам.

– Госпожа Урба Грания Тука умерла в прошлом году, – сухо сообщил мужчина, наблюдая, как Ника с трудом открывает плотно сидевшую крышку со следами смолы.

Опять-таки не давая ему в руки, девушка продемонстрировала четыре свитка с чётко написанными поперёк именами адресатов и потрескавшимися восковыми печатями.

– Давайте сюда, – решительно потребовал собеседник.

– Но они предназначены не вам, господин Минуц.

– Господин Септис уполномочил меня на любые действия, чтобы установить вашу личность! – напыщенно заявило доверенное лицо регистора Трениума. И повторил не терпящим возражения тоном. – Ну, давайте!

– Надеюсь, вы не откажетесь подтвердить свои слова письменно? – поинтересовалась Ника с приторной вежливостью. Поведение Минуца уже начинало выводить её из себя. После письма сенатора путешественница не видела смысла терпеть наглость какого-то коскида, по сути слуги, пусть даже обличённого доверием ближайшего родственника.

Мужчина встрепенулся. Густые брови грозно сошлись к переносице, а крылья носа раздулись, как у племенного жеребца перед кобылой.

– Кто вы такая, чтобы сомневаться в моей честности?!

– Своё имя я вам уже называла, – нахмурилась девушка, сохраняя полное спокойствие. – И я пока ничего не ставлю под сомнение, хотя вижу вас первый раз в жизни. Однако, вас может не оказаться рядом, когда господин Септис получит это письмо, и мне совсем не хочется объяснять, почему сломана печать на свитке, предназначенном ему лично.

– Я буду сопровождать вас до Радла, – успокаивающе заявил собеседник. – И лично провожу к своему покровителю.

– Дорога дальняя, – задумчиво покачала головой девушка. – А боги любят зло шутить над людьми. Я настаиваю. В противном случае, письмо вам придётся отнимать у меня силой.

Какое-то время коскид Септиса и его племянница бодались взглядами при полном молчании зрителей. Мужчина опустил глаза.

– Ну, хорошо, – губы его скривились в брезгливой гримасе. – Госпожа...

Он чуть поклонился в сторону Маммеи.

– ...не найдётся ли у вас чернил и листа папируса?

Предоставив гостю письменные принадлежности, верховная жрица, видимо по рассеянности, забыла предложить табурет, так что Солту пришлось пододвинуть к столу сиденье без спинки.