Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

Молодой человек без труда понял намёк, но на этот раз не стал потакать алчности тюремщиков, покладисто кивнув.

– Я быстро.

– Эй, гляньте, опять адвокат к той меретте пришёл! – встретил его гнусавый юношеский тенорок.

Его обладатель стоял вплотную к решётке и буравил писца наглыми глазами. Точнее одним левым. Правый заплыл большим синяком.

Олкад пренебрежительно скривился, не унижаясь до разговора с подобным ничтожеством. Прочие узники откликнулись на появление посетителя ворчанием и негромкими ругательствами.

По мере приближения к крайней камере, молодой человек почувствовал странное волнение, словно шёл не к клиентке, а на тайное свидание. Хотя раньше не мог себе представить, что так увлечётся женщиной ростом выше его. Сначала это показалось даже как-то унизительно. Но вспомнив, с каким достоинством она себя держит, к какому роду принадлежит, и сколько всего ей пришлось перенести, подумал, что Нике Юлисе Террине следует простить этот маленький недостаток. Да и выше она его всего лишь на дюйм, ну или на два. Не больше.

Узница уже ждала его с той стороны решётки. Заходящее солнце било сквозь узкое окно у неё за спиной в глубине помещения, подсвечивая облачённый в длинное платье силуэт.

При попытке представить девушку без него, у адвоката перехватило дух.

"Диола? – с восхищением думал он, невольно замедляя шаг, и тут же возразил сам себе. – Нет, слишком высокая и крепко сложенная для богини любви. Фиола – мудрость? Ну, уж точно не она. Чересчур переполнена кипящей внутренней силой. Тогда только легконогая Анаид – бессмертная покровительница охотников и зверей! Вот, кого она так напоминает!"

– Рада вас видеть, господин Ротан, – благожелательно улыбнулась аристократка. – Надеюсь, вы принесли хорошие вести?

– Здравствуйте, госпожа Юлиса, – поклонился Олкад. – Не знаю, насколько они хорошие, но точно не плохие.

Бросив взгляд ей за спину, писец увидел, что две вульгарные особы, делившие узилище с внучкой сенатора Госпула Юлиса Лура, скромно сидят на каменной лежанке в глубине помещения, безуспешно делая вид, будто разговор сокамерницы с защитником их нисколько не интересует.

Понизив голос, молодой человек рассказал о своей поездке в Кинтар.

– Вы поступили очень предусмотрительно, господин Ротан, – одобрительно кивнула собеседница. – Взяв письменные показания с хозяина постоялого двора.

Весьма довольный похвалой, Олкад, туманно сославшись на неких влиятельных знакомых, с важностью сообщил, что уважаемых людей Этригии мало интересуют результаты предстоящего суда по делу о святотатстве.

– По крайней мере вам никто не будет мешать, – усмехнулась арестантка.

– Это никому не нужно, – согласился писец. – Разве что господину Клеару. Но он, кажется, и так уверен в своей победе.

– Вы узнали, есть ли возможность изменить отношение суда ко мне? – напомнила девушка.

Приняв суровый и, как ему казалось, загадочный вид, молодой человек многозначительно кивнул.

– Я сообщу об этом завтра утром. Но учтите, если у вас не окажется нужной суммы...

Он скорбно поджал губы.

– Отношение к вам серьёзно ухудшится.

– Судя по вашим словам, господин Ротан, – грустно улыбнулась Ника. – До меня никому нет дела. А учитывая абсурдность обвинения, полагаю, ста империалов будет достаточно.

– Не знаю, – задумчиво покачал головой адвокат. – Что если запросят больше?

– Двести – это всё, что у меня есть, – прошептала собеседница. – Если я их отдам, мне нечем будет рассчитаться с вами.

– Я буду иметь это ввиду, – кивнул писец.

– Если я вас правильно поняла в прошлый раз, – заговорила девушка. – Вы собираетесь убедить суд в том, что я, спасаясь от убийц, случайно оказалась у той скалы, и меня надо пожалеть.

– А разве это не так? – вскинул брови Олкад.

– Так, – не стала спорить собеседница. – Вот только вряд ли я смогу вызвать сочувствие у добропорядочных граждан Этригии. После пребывания здесь я действительно больше похожа на бродяжку, чем на дочь Лация Юлиса Агилиса.

– Вы прекрасно выглядите, госпожа Юлиса! – вскричал молодой человек. – И можете поспорить красотой с небесами!

Улыбаясь и качая головой, она протянула к его лицу узкую ладонь. Олкад замер, надеясь, что длинные изящные пальчики коснутся его губ, заставляя замолчать. Однако те остановились буквально в дюйме от невольно подавшегося вперёд лица адвоката.

– Спасибо за приятные слова, господин Ротан. Но мне бы не хотелось предстать перед судом в таком виде. Сейчас у судей и горожан я скорее вызову презрение, чем сочувствие.

Несмотря на стремительно сгущавшиеся сумерки, писец разглядел грязные пятна на щеках собеседницы, выбившуюся из-под накидки прядь слипшихся волос, смятое платье.

– Я уже велела рабыне купить новую одежду, – перехватила его взгляд подзащитная. – А вы должны сделать так, чтобы она помогла мне умыться и переодеться. Прямо здесь, в тюрьме.

– Но как? – растерялся от подобного задания молодой человек.

– Поговорите с эдилом Аквом, – небрежно дёрнула плечом Ника. – Надеюсь, он позволит моей невольнице принести сюда кувшин с водой и новое платье?

Крякнув, Олкад машинально потёр успевший покрыться щетиной подбородок.