Отважная лягушка (СИ)

— Вы уже уходите? — встрепенулся Тун Ралий. — У господина Хемона ещё осталось хорошее вино.

— Ратсор Кларийский считал умеренность одной из главных добродетелей радланских женщин, — кстати вспомнила Ника древнего философа, чей тяжеловесный трактат, полный самого дремучего сексизма, ей пришлось по настоянию Наставника прочитать целых два раза. — Отец чрезвычайно высоко ценит наставления этого мудреца и меня приучил им следовать.

— Да, господа! — проснувшись, Гу Менсин обвёл окружающих осоловелыми глазами. — Нам пора, уже пора.

— Ну, так мы договорились? — неожиданно спросил у него старейшина.

— Договорились, господин Хемон, — важно кивнул толстяк, выбираясь из-за стола.

— О чём? — мгновенно насторожилась девушка.

— Через два дня достойный хозяин этого дома женит своего сына Мапата, — пояснил старший урбы, опираясь рукой о стену. — Мы дадим на свадьбе представление.

Заметив неудовольствие на её лице, актёр пожал плечами.

— Я предупреждал вас, госпожа Юлиса.

— Помню, господин Гу Менсин, — со вздохом согласилась та.

— Разве у вас нет своей повозки? — удивился работорговец.

— Почему? — искренне обиделась путешественница. — У меня прекрасный крепкий фургон, в котором я собираюсь сегодня выспаться.

— Тогда присоединяйтесь к нашему каравану? — предложил Тун Ралий. — Вы же не против такой попутчицы, господин Сасс?

— Ничуть, — торговец растянул в улыбке блестящие от жира губы. — Мне хочется послушать ваши рассказы о Некуиме, госпожа Юлиса.

— Я подумаю об этом, господин Ралий, — вымученно улыбнулась девушка. — Но только завтра. Сегодня я слишком устала.

Снисходительно улыбнувшись, работорговец многозначительно взглянул на хозяина дома. Тот недоуменно вскинул брови, но быстро сообразил, что от него хочет знатный гость.

— Я скажу сыну, господин Гу Менсин, он вас проводит.

— Благодарю, господин Хемон, — толстяк неуклюже поклонился, продолжая держаться за стену.

Ещё раз попрощавшись с тёплой компанией, Ника с артистом покинули гостеприимный дом старейшины.

Снаружи царила кромешная тьма, освещённая лишь тусклым светом догоравших в очаге углей. Выслушав распоряжение отца, молодой человек зажёг факел и сухо велел гостям следовать за собой.

Холодный, пронизывающий ветер быстро выдул из головы дрёму и винные пары. Старший урбы, наверное, меньше мёрз или больше выпил, потому что ночная прохлада, кажется, никак не повлияла на его самочувствие. Ноги артиста заплетались, и чтобы не упасть, он то и дело хватался за плечо проводника.

Ворота деревни оказались закрыты. Возле них скучал какой-то мужик в меховом плаще и с копьём в руках.

"Охрану держат, — уважительно хмыкнула девушка. — Молодцы. Только что они сделают против наёмников работорговца?"

Выспросив у караульного, где стоит фургон актёров, Мапат расстроился ещё больше. Причина этого стала понятна, когда пришлось идти метров восемьсот мимо вонючих загонов, где вокруг тлеющих костров жались одетые в лохмотья рабы, мимо озабоченных охранников и шатров, светящихся изнутри огоньками светильников.

Артисты тоже развели костёр, рассевшись возле которого терпеливо дожидались возвращения старшего.

— Теперь сами дойдёте, — недовольно буркнул провожатый и, развернувшись, торопливо зашагал к деревне.

Навстречу Гу Менсину тут же устремились несколько человек. Пресекая величественным жестом поток вопросов, толстяк, пошатываясь, пошёл к огню, и уперев руки в бока, объявил о предстоящем выступлении на свадьбе сына старейшины.

— Что будем представлять? — хмуро спросил Анний Мар Прест.

— "Змею и кувшин", — не задумываясь, ответил старший товарищ. — Селянам нравятся грубые комедии.

Артисты зашумели.

Поискав глазами Риату, путешественница уже хотела спросить о своей рабыне, но тут увидела её с кувшином в руках.

— Я как раз на речку ходила, госпожа, — вымученно улыбнулась женщина. — Сейчас воду согрею, и можете умываться.

Дождавшись, когда она поставит кувшин к костру, Ника отозвала невольницу в сторону.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, госпожа, — с наигранной бодростью отозвалась та, но взглянув на недоверчиво хмурившуюся хозяйку, пояснила. — У меня такое бывает, госпожа. Я слышала, господин Гу Менсин сказал, что мы здесь на пару дней остановимся. За это время всё пройдёт.

— Ну, тебе виднее, — пожала плечами девушка и спросила. — Ела что-нибудь?

— Госпожа Приния лепёшкой угостила, — со вздохом потупила глаза невольница.

— И я тебе лепёшку принесла, — сказала хозяйка. — Извини, больше ничего незаметно взять не получилось.

— Пусть боги вознаградят вас за заботу, добрая госпожа, — дрогнувшим голосом пробормотала Риата. — Вы не забыли о своей ничтожной рабе…

— Опять начинаешь? — поморщилась Ника.

— Простите, добрая госпожа, — женщина в деланном испуге прикрыла ладонью рот.

Рождённая в неволе, не знавшая другой жизни, Риата пребывала в твёрдой убеждённости, что хозяевам надлежало льстить при каждом удобном случае и желательно побольше. Ника, всё ещё видя в рабах людей, а не одушевлённые орудия труда, прекрасно понимала всю лживость подобных славословий.