Отважная лягушка (СИ)

— Уже скоро, — заверила его Ника. — Надо только немного причесаться. Всё-таки я предстану перед лучшими людьми Этригии.

Криво усмехнувшись, собеседник демонстративно скрестил руки на груди, всем видом показывая, что долго ждать он не намерен.

Пока хозяйка любезничала с тюремным начальством, невольница, сложив полотно, постелила его на край лежанки, чтобы госпожа не испачкала новое платье.

Усевшись, девушка поставила корзину на колени и в то время, как рабыня расчёсывала грязные, слипшиеся волосы, отыскала прикрытые тряпками пояс и кинжал.

Не вынимая их, она осторожно разрезала остро отточенным лезвием кушак примерно напополам, аккуратно свернув каждую часть. Одну засунула поглубже, вторую оставила сверху.

Данные манипуляции приходилось проделывать под пристальным взглядом внимательных и недоброжелательных глаз, стараясь сохранять на лице спокойно-отрешённое выражение, хотя сердце работало со скоростью матричного принтера.

А вот её адвокат никак не мог скрыть охватившего его беспокойства. Он уже начал нервно топтаться на месте, словно школьник у закрытой кабинки туалета.

Поймав его бегающий беспокойный взгляд, подзащитная ободряюще улыбнулась. В ответ Олкад выразительно кивнул в сторону выхода.

— Поторопись! — прикрикнула Ника на невольницу. — Просто заплети косы и всё. Сейчас не время думать о красоте причёски.

— Слушаюсь, госпожа, — привычно отозвалась Риата.

Новая тёмно-коричневая накидка тоже выглядела более чем скромно, зато по размеру мало уступала плащу, закрывая плечи и спину.

Прикрыв голову, девушка, достав из корзины завёрнутые в тряпочку лепёшки и продемонстрировав их смотрителю тюрьмы, улыбнулась.

— Надеюсь, вы не будете возражать, господин Акв?

— Ешьте, — пренебрежительно махнув рукой, эдил уставился на торопливо собиравшую вещи рабыню.

Стараясь отвлечь от неё внимание, арестантка вежливо поинтересовалась:

— Как долго ещё ждать суда, господин Акв?

— Скоро начнётся, — усмехнулся собеседник. — Госпожа Юлиса… Или как вас там на самом деле?

— Так и есть на самом деле, господин, — заверила Ника.

Заскрипели петли, выпуская Риату, нагруженную полной корзиной и пустой амфорой. Пока смотритель тюрьмы возился с замком, невольница успела что-то шепнуть переволновавшемуся адвокату. Выслушав, тот с явным облегчением выдохнул и, коротко кивнув своей подзащитной, вытер выступивший на лбу пот.

При этом она успела заметить, что кисть правой руки выглядит слегка распухшей, а на костяшках пальцев содрана кожа.

«Ого! — усмехнулась про себя девушка. — Юрист, кажется, успел вчера с кем-то подраться. Надо бы как-нибудь аккуратно узнать: из-за меня или сам по себе?»

Оглядев на прощание узницу с ног до головы, эдил одобрительно хмыкнул. Едва смотритель и сопровождавшие его лица вышли, из глубины тюрьмы раздался зычный голос.

— Эй ты, богохульница! Чего это они к тебе припёрлись всей кучей?

Проигнорировав вопрос, Ника посмотрела на сокамерниц.

Наклонившись к самому уху подруги, Кирса что-то рассказывала, помогая себе движениями рук.

Глаза у Вилпы потихоньку лезли на лоб, а нижняя челюсть наоборот стремительно опускалась. Натолкнувшись на пристальный взгляд девушки, она быстро захлопнула рот, резко ткнув локтем приятельницу. Та замолчала и, зло ощерившись, втянула голову в плечи.

В этот момент любопытному заключённому ответили из соседней камеры.

— Эдил ей баню устроил, чтобы она на суд чистенькой пришла!

— Богачам везде хорошо, — поддержал разговор товарищей по несчастью третий голос. — Мы тут голодаем, а этой аристократке рабыня каждый день жратву таскала!

— Заплати, и тебе принесут! — насмешливо фыркнул четвёртый узник. — И баню со шлюхами устроят!

— Да хоть зад подставят! — поддержал первый.

Арестанты дружно заржали, хотя сквозь смех ясно слышалось горечь и обида.

Благополучно пропустив весь этот диалог мимо ушей, Ника, не спуская глаз с нахохлившихся проституток, чем-то похожих на приготовившихся к прыжку облезлых, помойных кошек, нашарила присыпанный соломой кинжал.

— Чего это с вами? — растянула она губы в подобие улыбки. — Лучше съешьте лепёшки, пока на суд не повели. Я так понимаю: кормить нас здесь больше не будут?

— Нет, госпожа Юлиса, — настороженно усмехнулась Вилпа.

— Тогда тем более надо поесть, — наставительно проговорила Ника, и поставив ногу на край лежанки, приподняла подол, демонстрируя закреплённые на ноге ножны.

— Ловко придумано, — одобрительно кивнула Кирса. — А стражники знают?

— Хочешь им рассказать? — вскинула брови девушка.

— Почему бы нет? — проститутка встала, с наглым вызовом глядя на сокамерницу. — И про оружие, и про то, что ты под платьем прятала.

— Так чего эдилу не сказала? — издевательски усмехнулась путешественница, уже догадавшись, что шлюха не выдала её из-за элементарной трусости. Видимо, в уголовной среде любого из миров не поощряется открытое сотрудничество с властями, и другие заключённые могли неправильно понять благородный порыв уличной жрицы продажной любви.

Вернув клинок в ножны, Ника аккуратно оправила платье.

— А сейчас поздно. Дорога жертва к празднику.