Отважная лягушка (СИ)

— От туда, куда ушла мама, не возвращаются, господин Септис, — склонившись в поклоне, сказала Ника.

— Хвала богам, хоть ты до нас добралась, — широко улыбнулся собеседник. — Пойдём ужинать. Там всё о себе и расскажешь.

— У меня к вам письмо от отца, господин Септис, — девушка обернулась к Риате, которая уже протягивала ей знакомую шкатулку. — Только мне пришлось разрешить прочесть его господину Минуцу.

— Знаю, знаю, — махнул рукой собеседник. — Он мне писал. Потом отдашь. Сейчас пора вкусить яств и восславить Диноса. Ты, наверное, голодна? Я так быка готов съесть и даже не запивая!

— Господин Септис, — пока не будет специального разрешения, новоявленная племянница решила обращаться к дяде сугубо официально. — Отец написал письма маминым сёстрам, но господин Минуц сказал, что госпожа Урба Грания умерла…

— Да, — со вздохом подтвердил регистор Трениума. — Она уже покинула нас.

— Тогда мне бы хотелось отдать письмо госпоже Анне, — через секундную паузу продолжила девушка.

— Я недавно рассказывал о тебе её мужу Олию, — хмыкнул дядя. — И завтра же пошлю кого-нибудь к ним домой.

— Спасибо, господин Септис.

— Если бы ты вернулась пораньше — могла бы застать и Урбу, — грустно покачал головой собеседник. — Император помиловал сенатора Госпула Юлиса Лура ещё двенадцать лет назад. Но вы с отцом почему-то не очень спешили.

— На это у него имелись свои причины, господин Септис, — сухо проговорила Ника. — И я их вам изложу.

Столовая в доме регистора Трениума своими размерами почти не отличалась от аналогичного помещения на вилле Маврия. Только вместо натюрмортов стены украшали изображения пирующих мужчин с пышными зелёными венками на головах. Неизвестный художник достаточно тщательно прописал лица, чтобы гостья легко смогла узнать среди них хозяина дома с большим кубком в воздетой к потолку руке.

— Я не люблю ужинать в одиночестве, госпожа Ника, — проговорил хозяин дома, радушным жестом указав на расставленные вдоль стен широкие, застланные коврами ложа. — И обязательно приглашаю кого-нибудь из друзей или коскидов разделить со мной трапезу.

Он гулко рассмеялся, хлопнув себя по объёмистому животику.

— Но едва я узнал, что ты наконец-то добралась до дома, тотчас отослал их прочь. Сегодня наше семейное торжество. Не правда ли, Пласда?

— Как ты решишь, дорогой супруг, так и будет, — скромно потупила взор хозяйка дома.

— Праздник у нас! — вскричала Торина Септиса, звонко высморкавшись в платок. — Бессмертные боги позволили мне прижать к сердцу ещё одну внучку, плоть от плоти, кровь от крови нашей несчастной Тейсы!

— Располагайтесь, — громко распорядился её сын, протискиваясь вдоль стены к центральному ложу.

Скромно присев с краю, Ника вытянула ноги, давая возможность Риате развязать ремешки сандалий, но тут совершенно неожиданно запротестовал дядюшка:

— Нет, нет! Иди сюда, чтобы я мог расслышать каждое слово.

«Вот батман!» — мысленно выругалась новоявленная племянница, которой как-то не очень хотелось валяться рядом с близким родственником. Мало ли какие фантазии придут ему в голову? Однако, отказываться от такого почётного предложения она не посмела и скрепя сердце устроилась на центральном ложе. Странно, но судя по выражению лица, Пласда отнеслась с полным равнодушием к столь тесному соседству своего мужа с молоденькой родственницей.

После того как все улеглись, хозяин дома принял из рук молоденького, смазливого раба наполненный вином кубок. Отточенным движением регистор Трениума плеснул несколько капель на пол и торжественно возгласил:

— Возблагодарим богов за то, что в нашей семье появилась ещё одна молодая красивая девушка.

Вино оказалось настолько сладким, что попанадка на миг подумала, будто за то время пока, Наставник прятался в Некуиме, его соотечественники научились делать сахар. Но оставшееся на языке странное, металлическое ощущение быстро развеяло иллюзию.

Осушив бокал, Ника вслед за остальными набросилась на еду. Как и полагалось на подобного рода застольях, кушанья представляли собой либо отдельные изделия: вроде пирогов, колбасок, завёрнутого в какие-то листья рубленого мяса с грецкими орехами, или оказались уже порезанными на куски: как то ли курица, то ли утка и душистых свиной окорок. А в больших чашках с салатами и кашами торчали специальные ложки, чтобы пирующие могли наложить порцию себе на тарелку. Однако, как и на вилле Маврия, девушке на дали спокойно поесть.

Видимо, дядя, несмотря на свои слова, уже успел где-то изрядно перекусить, потому что через несколько минут отодвинул позолоченное блюдо.

— До сих пор не могу поверить, что мой шурин решился отравиться за океан! Он не рассказывал, как это получилось?

— Очень часто, господин Септис, — аккуратно вытерев губы салфеткой, Ника внутренне собралась, готовясь к самому главному экзамену на пути к окончательному обретению имени и статуса в здешнем обществе.