Отважная лягушка

Присмотревшись, Ника сообразила, что голову новобрачной прикрывает тёмно-синяя, расшитая узорами накидка, видимо, достаточно плотная, так как неуверенно шагавшую девушку с двух сторон поддерживали какие-то люди, которые и помогли ей взобраться на телегу к будущему мужу. Под нестройное, но громкое и бодрое пение процессия направилась в Каану.

Поразмыслив, путешественница передумала возвращаться в деревню, вместо этого, пройдясь дальше по склону, нашла подходящее место для наблюдения.

Возле дома старейшины бросался в глаза высокий, одетый в длинную бледно-серую хламиду мужчина с окладистой бородой. Величественная осанка и дымящийся у самых ног маленький костерок ясно указывали на род его занятий.

Здесь невесте вновь пришлось помогать — на этот раз сойти с повозки.

— Сейчас жрец принесёт жертву Немигу, — пояснила из-за спины Риата. — И будет просить у бессмертного покровителя новобрачных счастья для новой семьи, много сыновей, богатства и благополучия.

Вместо привычных голубей или кусочков ароматной смолы, служитель культа бросил в пламя горсть чего-то плохо различимого на таком расстоянии. Дым тут же стал гуще, а жрец затянул песню, широко разевая рот и воздев руки к небесам. Закончив сольное выступление, он провёл молодую пару вокруг костерка, так чтобы они прошли сквозь клубы дыма, и только после этого жених снял с головы невесты покрывало. А дальше произошло нечто неожиданное.

Молодой человек подхватил её на руки и аккуратно внёс в дом, дверь в который заранее распахнула супруга старейшины.

"Вот батман! — хмыкнула про себя попаданка. — Совсем как у нас".

На этом, правда, совпадение закончилось. Женщина в зелёной, ярко расшитой накидке бережно передала невесте какой-то предмет.

Хозяйка вопросительно взглянула на невольницу.

— Это горшок с углями, госпожа, — торопливо пояснила та. — Я же говорила. От них невеста должна разжечь очаг в своём новом доме.

Рабыня вздохнула.

— Пойдёмте, госпожа. Сейчас начнётся свадебный пир. Деревенским может не понравиться, если вас там не будет. Народ здесь такой. Ещё подумают, что вы ими пренебрегаете. Смотрите, артисты уже пришли.

Погода стояла великолепная, поэтому столы, собранные, наверное, со всей деревни, расставили двумя рядами прямо на берегу. За одним уселись мужчины, за другим — женщины, кроме тех, кто занимался обслуживанием гостей.

"Во сколько же это мероприятие обойдётся Хромому Хемону? — гадала девушка, оглядываясь вокруг и делая очевидный выбор. — Знать, денежки у него водятся".

Очевидно, ввиду знатности происхождения, Нику посадили на почётное место рядом с матерями молодожёнов. Правда, супруге самого старейшины приходилось то и дело отлучаться, дабы проследить хозяйским взглядом — всё ли есть у гостей и не нужно ли что кому-нибудь? Кроме них тут же расположились несколько дам, явно послебальзаковского возраста с густо размалёванными белой краской лицами и длинными серебряными серьгами в ушах. Они по какой-то причине старательно игнорировали путешественницу, оживлённо болтая между собой. Сначала подобное демонстративное пренебрежение и холодность покоробили девушку. Но потом она решила, что так даже лучше, и перестав обращать внимание на соседок, принялась за еду. Тем более, глаза просто разбегались от такого обилия блюд. Рыба различного вида и способа приготовления. Моллюски в маринаде и без, салаты, жареная баранина, варёная фасоль, бобы и даже пшённая каша, правда, на воде, овощи, фрукты и, конечно, много разбавленного вина. Употребление его в чистом виде считалось среди цивилизованных людей дурным тоном.

А вот стол молодых, которые сидели отдельно, выглядел бедновато. Лепёшки, плошки с оливковым маслом и уродливая рыбина, одна на двоих. Употреблять алкоголь любой крепости новобрачным на свадьбе не полагалось.

За них это с большим удовольствием проделывали гости. Если первые чаши: за долгую счастливую жизнь молодых, за их родителей, за море и ещё пару каких-то малопонятных постороннему тостов, осушали более-менее организованно, то дальше каждый наливал себе сам по мере надобности.

Внезапно Ника ощутила какое-то смутное беспокойство, через некоторое время сообразив, что чувствует чужой, не добрый взгляд. Потянувшись за уложенной на плоской тарелке жареной рыбкой, она, как бы невзначай, обернулась. Из-за соседнего стола на неё пялился осоловелыми глазами крепкий, сухощавый мужик в заляпанном свежими пятнами хитоне. Толстые, лоснящиеся губы кривила пьяная улыбка, а в густой, с проседью бороде белели застрявшие крошки.

"Вот и первый поклонник", — усмехнулась про себя путешественница, на всякий случай проверив закреплённые за спиной ножны.

Едва солнце коснулось краем горизонта, родители в сопровождении кучи провожатых повели молодых в дом старейшины, давая при этом довольно скабрёзные советы и распевая похабные песенки.