Отважная охотница

Подъехав к лагерю, мы убедились, что мормоны расположились на стоянку именно таким образом. Более легкие повозки были завезены внутрь ограждения. Там же взволнованно толпились женщины и дети, очевидно, заметившие наше приближение. Мужчины остались снаружи. Лошадей и скот тоже не загоняли внутрь. Наш отряд был слишком мал, чтобы вызвать тревогу даже при неожиданном появлении. Нас же, конечно, ожидали и сразу признали за посланцев вождя ютов. Когда мы оказались совсем близко от лагеря, к нам навстречу поскакало несколько всадников. Мексиканец прицепил к шомполу кусок белой оленьей шкуры и начал ею размахивать — общепринятый символ мира, признаваемый и американскими индейцами. В ответ нам махнули чем-то вроде полотенца или скатерти, после чего, пришпорив коней, всадники приблизились к нам и остановились ярдах в тридцати. Мексиканец и предводитель мормонов выехали вперед, обменялись рукопожатием и начали разговор. Я слышал, как траппер на своем ломаном английском языке объяснял, что он — проводник, которого прислал Уа-ка-ра, а мы охотники юта и будем снабжать караван дичью.

Выехавших нам навстречу мормонов было всего шесть человек, и я подумал, что если остальные переселенцы похожи на них, то это довольно неприятная компания. Впоследствии я узнал, что нас встретили даниты, или «ангелы-мстители», сопровождавшие караван. Более подходящим для них названием было бы «дьяволы-мстители», потому что я никогда не встречал субъектов более злодейского вида. Пятерых из них я, насколько помнил, никогда прежде не видел, а с шестым столкнулся всего один раз, но запомнил его хорошо. Увидев хоть раз физиономию бывшего суомпвиллского учителя, невозможно было ее забыть. Человек, разговаривавший с мексиканцем, был не кто иной, как Стеббинс. Говорили они недолго, так как в словах траппера не было ничего неожиданного или подозрительного. Предводитель мормонов указал нам участок, где мы могли устроиться на ночлег. Он находился за пределами лагеря и поблизости от реки, что как раз соответствовало нашим желаниям. Подъехав к указанному месту, мы начали ставить палатки.

Глава XCIV Лагерь

Как только стало известно, кто мы такие, «святые» сейчас же столпились вокруг. Чуть ли не девять десятых всего лагеря — мужчины, женщины и дети — принялись нас рассматривать. Нам удалось при некотором усилии выдержать это испытание, приняв безразличный вид, который отличает настоящих индейцев. Мы старательно делали вид, что не понимаем замечаний окруживших нас зевак. Траппер время от времени отвечал им на своем ломаном английском языке, мы же ничего не говорили, но, усердно занимаясь своим делом, украдкой поглядывали на толпу. Я заметил, что больше всего внимания привлекает к себе охотница, и на минуту меня охватил страх. Правда, ее лицо, руки и шея были выкрашены красной краской и при беглом взгляде ее можно было принять за индианку, но редкая красота Мэриен вызывала желание рассмотреть ее поближе. Кое-кто из стоящих вокруг даже не находил нужным скрывать свое восхищение.

— Чертовски красивая девка! — заметил один. — Кто она такая? — обратился он к мексиканцу.

— Скво юта, — ответил тот и, указывая на меня, добавил: — Сестра этого вождя охотников и сама тоже охотница — бьет оленей, бизонов, горных баранов.

— Черт с ней, что она охотница. Если бы ее лицо хорошенько протереть мочалкой с мылом, она была бы красотка хоть куда!

Парень, так красноречиво высказывавший свое мнение, был одним из тех шести, что встретили нас, когда мы подъезжали. Его спутники стояли тут же, уставившись на девушку своими рысьими или, скорее, волчьими глазами. Сам Стеббинс, прежде чем отойти от нас, внимательно оглядел Мэриен, хотя явно ее не узнал. Остальные продолжали громко выражать свое полунасмешливое восхищение. Я, так же как сама Мэриен, очень обрадовался, когда палатки были наконец поставлены и она могла скрыться от любопытных взглядов.

Нам представилась теперь полная возможность изучить мормонов, так сказать, в домашней обстановке, ибо им и в голову не приходило, что мы их понимаем. Большинство из этих переселенцев были простые фермеры, сапожники, кузнецы, столяры и тому подобное, с самыми обыкновенными лицами, не выражавшими ни особой святости, ни особой греховности. Но среди них попадались и другого рода «святые» — с более хитрыми и порочными лицами. Это были люди, которые, несомненно, вступили в секту, стремясь к благам земным, а вовсе не небесным. Все они занимали высокое положение среди мормонов, являясь «пастырями» остальных.