Отважная охотница

— Жертва! — насмешливо произнес Дюброск. — В чем же состоит твоя жертва, Мария? Ведь ты, конечно, говоришь о себе? Ты — супруга первого красавца во всей Мексике. Разве это — жертва?

Слово «супруга» он проговорил особенно едко.

— Да, хорошую комедию ты разыграл с этим фальшивым священником! — воскликнула молодая женщина. — До чего он довел меня! Опозорил, втоптал в грязь, лишил всякого человеческого достоинства… Неужели я могла полюбить такого низкого негодяя?… Нет, это была не любовь, это было лишь ослепление, безумие!

Последние фразы она говорила как будто самой себе.

— Мне совершенно безразлично, любила ты меня или нет, — ответил Дюброск, очевидно, задетый ее словами. — Речь не о том. Любовь твоя никому не нужна; мне нужно, чтобы ты заставила своего богатого дядюшку признать тебя и выдать тебе то, что старик противозаконно захватил в свои цепкие руки. Это ты сделаешь завтра же!

— Я никогда этого не сделаю!

— Сделаешь, а не то…

Мария круто повернулась на каблуках и пошла к двери.

— Ну, да это мы еще успеем! — сказал Дюброск, грубо схватив ее за руку. — Сегодня я тебя отсюда не выпущу. Я видел, что ты утром подъезжала к этому проклятому янки и что-то шептала ему. Ты, чего доброго, еще вздумаешь помочь убежать. Нет, оставайся-ка здесь, моя милая! Утром я выпущу тебя, чтобы ты могла полюбоваться, как он будет болтаться в воздухе! Ха, ха, ха!

С этими словами креол вышел из комнаты и запер за собой дверь.

Лицо молодой женщины выражало странную смесь торжества и беспокойства. Она подбежала к окну и прижалась к нему, стараясь проникнуть сквозь стоявший снаружи мрак.

Я снял с пальца ее алмазное кольцо и нацарапал на стене слово «Gracias! (Благодарю!)».

Увидав меня, она задрожала и отступила назад…

Нельзя было более медлить: товарищи давно уже ворчали на задержку. Я спустился вниз, и мы поспешили дальше…

С опушки леса еще было видно то окно, за которым стояла женщина. Она теперь держала в руке лампу и читала то, что я вырезал на стекле. Я никогда не забуду выражения ее лица!..

Еще минуту — и мы были в чаще леса…

Глава XLI Преследование

Некоторое время я колебался, не зная, на что решиться. Быть может, Гвадалупе находилась во власти Дюброска, взятая им в плен под каким-нибудь предлогом. Нам следовало попытаться спасти ее, но как это сделать? Нас было всего пятеро безоружных, едва живых людей — не нам было спасать других.

Меня утешала мысль, что Мария де Мерсед сумеет защитить своих родственников лучше нас. Остаться было бы безумием, и я решился на бегство. Мы мало опасались неудачи. Рауль знал окрестности, как свои пять пальцев, и мы смело могли на него положиться. Мы приостановились, чтобы окончательно выбрать направление. В этот самый момент раздался протяжный звук сигнального рожка. Вслед за тем грянул пушечный выстрел, повторенный тысячью отголосков.

— Ого! — воскликнул Рауль. — Это означает, что наше бегство замечено.

— Почему ты так думаешь? — спросил Линкольн.

— Да ведь это сигнальный выстрел, которым призываются ко вниманию все их аванпосты, расположенные тут, в горах… Теперь нам надо держаться настороже!

— Этот лес слишком редок, сквозь него все видно. Надо выбраться отсюда как можно скорее, — пробормотал Линкольн.

— Да, — подтвердил Рауль, — в лесу не укрыться, но километрах в пятнадцати отсюда есть кустарник, который настолько густ, что в нем едва можно двигаться. Если мы доберемся туда до наступления утра, то будем спасены.

— Идем!

Мы шли как можно осторожнее. Треск сухих ветвей, шорох раздвигаемых нами кустов могли выдать нас. Со всех сторон раздавались сигналы; слышно было, как с гасиенды отправились несколько отрядов в погоню за нами. Наконец мы достигли неглубокого ручья, о котором упоминал Линкольн. Мы вошли в воду и пошли прямо по дну, чтобы скрыть свои следы…

Приближался топот лошадей. Ясно слышалось бряцание оружия, и даже можно было различить голоса людей, говоривших между собой.

— Как они могли удрать? — недоумевал один. — Кто им помог проломить стену? Ведь сами они не могли этого сделать…

— Это невозможно. Кто-то помог им…

— Это, верно, Хозе! — заговорил другой голос. — И я уверен, что их выручил великан, который удрал из ранчо. Он же убил и змею. Мы обыскали все норки вокруг гасиенды, но не нашли его… Наверное, он все время шел по нашим следам, чтоб ему провалиться!

— А хорошо стреляет, — сказал третий. — Говорят, его винтовка бьет на целый километр. Змее он угодил прямо между глаз. Клянусь, у этой змеи был недурной вкус, она облюбовала самую красивую дочку старого испанца. Да, если бы не пуля этого янки…

Больше нельзя было ничего расслышать: гул голосов постепенно замер в отдалении.

— Да, если бы этот янки не вздумал стрельнуть в змею, не было бы теперь в живых одного из вас, — пробормотал Линкольн.

— Так это действительно вы убили змею, Линкольн? — спросил я.

— Да, капитан, я. Не будь этой отвратительной гадины, я покончил бы с изменником Дюброском. Только я наметился в него, как вдруг увидел змею. Делать нечего, пришлось потратить заряд для спасения испанки…

— А не знаете, что сталось с Джеком? Жив он?