Отважное сердце

– Да, да! – зарыдала Элиза. – Мы – это все, что от него осталось. – По ее щекам катились слезы – слезы радости, которые солдаты приняли за проявление скорби по ее погибшим спутникам. – На нас напали апачи. Четыре дня назад. Или пять. Я сбилась со счета.

– Ущелье апачи, – вздохнув, сказал сержант. – Черт, если бы знать раньше. Может, смогли бы поспеть вовремя.

– Раньше? – Элиза от удивления захлопала глазами. – Вы слышали о нападении?

– Не о нападении, мэм, – объяснил он, жестом предложив ей воспользоваться его лошадью. – Просто мы слышали, что к нам идет караван. Мы были наготове. Знаете, давайте-ка лучше побыстрее вернемся в форт. Ребенку нужен уход. Мы сможем поговорить по дороге. – Он с тревогой взглянул на Джули. – Что с ней? Вроде она не ранена, но…

– Да ее не поймешь, – отмахнулась Элиза. – Я миссис Элиза Тэтчер, сержант. Мой муж…

– Вот те на! – воскликнул Ласкер. Он в запале сорвал с себя шляпу и с силой швырнул ее на землю. – Вы слышали?! Мы ее нашли! Только трое выживших, и среди них жена капитана. Братцы!

Элиза удивленно уставилась на него.

– Я не понимаю, – медленно сказала она. – Наверное, здесь какая-то ошибка. Мой муж – лейтенант Адам Тэтчер, и он служит на реке Гиле, почти на границе с Калифорнией.

– Нет, мэм! – сияя заявил сержант. – Ваш муж теперь капитан и служит в форте Бауи. Он получил из форта Блисс уведомление о том, что некоторое время назад вы там проезжали, вот нас и отправили вас разыскивать. Капитан непременно хотел вас перехватить, пока вы не укатили дальше на запад вместе с остальными. – Он взглянул на солдата с младенцем на руках и улыбнулся. – Так это и есть ребенок капитана! Вообще-то он надеялся, что вас не прихватит, пока вы до него не доберетесь, но вроде бы все о'кей, а? В форте есть доктор, он о вас позаботится. Ну дела! Наверное, вам тяжеленько пришлось, мэм.

Элиза скромно потупила глаза.

Пока они ехали к форту, Элиза лихорадочно соображала. Джули ведь могла так никогда и не выйти из этого состояния. А если так, что станет с ребенком? Сиротский приют. Но зачем ему в приют, когда она может выдать его за своего сына. Кто узнает правду? Кто станет его искать? Все же погибли. Майлз? Он наверняка тоже умер. Его можно сбросить со счетов. А ведь единственной причиной, по которой Адам согласился жить с ней снова, был именно ребенок – а ребенок мертв. Элизе не хотелось, чтобы ее муж знал об этом, поэтому после родов она не позволила Дереку написать Адаму ни единого слова. Если все будут думать, что Даррелл – ее сын, ее замужество благополучно продлится до тех пор, пока она сама не решит бросить Адама. Если потом ей встретится кто-нибудь получше, ну что ж… Кто может знать, что ждет его в будущем? Но пока, пожалуй, оставить себе ребенка самое разумное для нее решение.

Элиза напомнила себе, что, если бы она не осталась с ними, Джули и Даррелл, может быть, уже давно были бы мертвы. Ей-богу, этот ребенок в неоплатном долгу перед ней – он обязан ей жизнью.

Глава 20

Джули сидела возле узкого окна и задумчиво глядела на улицу. Миловидная женщина, которая вчера вечером приготовила ей восхитительную горячую ванну и дала чистое голубое платье, объяснила, где она находится, но для Джули это ровным счетом ничего не значило.

Она равнодушно наблюдала за тем, как кавалеристы, поднимая тучи песка и пыли, выехали из конюшен и построились на плацу. Зычные голоса офицеров разносились далеко вокруг: «Колонна, левое плечо вперед! Подравняться! Рота, стой!» Все шесть рот выстроились в единый полковой строй: каждая на лошадях своей масти, у каждой своего цвета флажок, прикрепленный к стремени капрала-знаменосца. Солдаты как на подбор – отличная выправка, суровые загорелые лица, почти все с усами, головы повернуты в сторону своего ротного. Ротные командиры отрапортовали адъютанту. Затем адъютант повернул лошадь и, футов пятьдесят проехав бодрой рысью, остановился перед гордо восседавшим на гнедом жеребце подполковником.

Узнделл Мейнз ответил на приветствие адъютанта, они обменялись несколькими фразами, а затем командир произвел смотр гарнизона. Он неторопливо проехал перед полком, развернулся обратно и остановился перед строем. В завершение парада горнисты задрали головы к небу и, блеснув медью на солнце, протрубили отбой.

– Красивая церемония, правда, дорогая?

Джули повернулась и увидела миссис Флору Мейнз, которая стояла в дверях ее крохотной спальни. Эта миниатюрная женщина, казалось, была сама доброта. И, судя по всему, видела в людях только хорошее. Она кого-то напоминала Джули – но кого?

– Да, – ответила Джули и удивилась тому, как глухо звучит ее голос. – Очень красивая.

Миссис Мейнз подошла к девушке и обняла ее.

– Как, должно быть, ужасно ничего не помнить, моя дорогая! Но когда-нибудь память вернется к вам. Доктор Мэнгон говорит, что вы испытали сильный шок, да и немудрено. Мы должны благодарить Бога, что вы и миссис Тэтчер с ее ребенком остались живы. Когда-нибудь вы будете вспоминать все это как кошмарный сон. А сейчас нужно подумать о будущем.