Отважное сердце

Роберт заметил, как Джильпатрик и Кристофер устремились к женщине и мальчику. Остальные рыцари отделились от них, направляясь навстречу стражникам. В этой суматохе подросток отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться. Он так и не выпустил из рук меч, губы его раздвинулись в злобном оскале, в голубых глазах сверкало бешенство. При виде столь отчаянной и безумной храбрости Роберт пришел в замешательство. Во рту у него пересохло, сердце гулко ворочалось в груди. Он вдруг вспомнил себя, много лет назад, стоящим в церкви в Скоуне с обнаженным против Джона Комина мечом, чтобы защитить деда. И тут вдруг в груди у него словно лопнула туго натянутая струна, и он почувствовал, как по телу прокатилась волна боли, ослепительная и приносящая облегчение одновременно. Роберт вонзил шпоры в бока Хантера. Понукая коня, он загородил собой женщину и мальчика от рыцарей отца. Обнажив меч, он зарычал на своих людей, приказывая им остановиться. Джильпатрик и Кристофер мчались прямо на него. Чтобы избежать столкновения, Джильпатрику пришлось с такой силой натянуть поводья, что его лошадь встала на дыбы, молотя передними копытами по воздуху. Кристофер успел отвернуть, едва не задев Роберта, и его конь протестующе всхрапнул.

В сумятице женщине все-таки удалось увлечь мальчика за собой, и в это время к ним подбежала замковая стража. Окружив мать и сына кольцом, воины с обнаженными мечами стали медленно отступать по склону к воротам замка.

Джильпатрик сумел справиться со своей лошадью.

— Во имя Господа, что вы делаете? — заорал он Роберту, кончиком меча указывая на отступающую кучку воинов. — Мы же могли захватить его!

Роберт спокойно встретил взбешенный взгляд холодных глаз.

— Нет.

— Вы получили приказ захватить в плен жену и сына!

— А вы получили приказ выполнять мои распоряжения.

Стражники, тем временем, достигли ворот и скрылись в замке, уводя с собой женщину и мальчика. По тропинке вдоль берега озера быстро приближалась группа всадников — это люди Роберта отреагировали на вражескую вылазку.

Кристофер переводил взгляд с Джильпатрика на Роберта и обратно.

— Что случилось, сэр Роберт? Почему вы остановили нас?

Роберт оглянулся, когда до него донесся скрип закрываемых ворот. Ему хотелось улыбнуться во весь рот, потому что он чувствовал себя так, словно одержал победу.

— Мы не будем брать в плен ни леди Дуглас, ни ее сына.

Джильпатрик уставился на него с раскрытым ртом. К ним подъезжали всадники, придерживая коней, поскольку все уже видели, что ворота замка закрыты. Воздух наполнился стуком копыт.

Роберт уже собрался заговорить, но запнулся на мгновение, подбирая слова. Что он делает? Усилием воли отогнав от себя этот вопрос, он обратился к рыцарям, которые все прибывали и уже полукольцом обступили его.

— Я призвал вас по приказу моего отца. Но теперь, когда мы здесь, я не могу выполнить полученные мною указания. — Голос его окреп, набирая силу. — Нас послали захватить в плен жену и сына человека, который сражается за наше королевство. Кто-нибудь здесь может сказать, что он согласен с этим?

— Не наше дело — ставить под сомнение приказы короля, — резко ответил Джильпатрик.

— У Шотландии нет короля, — ответил Роберт. — Баллиол низложен и находится в заточении в Англии.

— Вместо него правит король Эдуард. Или вы забыли о присяге, которую мы принесли ему после войны?

— Клятва побежденного победителю, — возразил Роберт ясным и звонким голосом. Он чувствовал себя так, будто спал много месяцев и лишь сейчас внезапно проснулся. Это было прекрасное ощущение легкости, от которого кружилась голова.

— Это безумие, — бросил Джильпатрик. — Вы опозорите своего отца и его доброе имя. Он может лишиться своих земель. Как и все мы!

— Этого не случится, если он не будет иметь к этому никакого отношения.

— Сэр Роберт, — вмешался один из рыцарей, — вы не сможете вернуться в Карлайл или Аннандейл, если откажетесь выполнить приказ короля. Вас посадят в тюрьму в Англии вместе с Баллиолом и остальными.