Отважное сердце

Пока Боли застегивал гульфик и куртку, послышался слабый грохот. Повернувшись в сторону проселочной дороги, которая, начинаясь от моста, убегала в лес, стражник разглядел две фигуры, выходящие из тумана. Его товарищи тоже заметили их. Разговоры вмиг смолкли, а руки легли на рукояти мечей. Боли, прищурившись, вглядывался в предрассветные сумерки, а громыхание, между тем, становилось громче. Еще через несколько мгновений он сообразил, что двое мужчин катят бочку.

— Стоять! — выкрикнул он, одергивая стеганую куртку и направляясь к ним навстречу. Он кивнул на бочку. — Чем торгуете?

— Лучшей медовухой по эту сторону Солуэя, — ответил один из мужчин, останавливаясь на краю моста. — Наш хозяин уехал на рынок в Бьюитл, а нас отправил с подношением для лорда Джона Баллиола. Если его милости придется по вкусу медовуха, наш хозяин сможет поставлять ее по вполне разумной цене.

— Сэр Джон сейчас отсутствует. — Боли обошел бочку кругом, внимательно разглядывая ее.

— Что там такое? — окликнул его один из стражников, направляясь к ним по мосту и положив руку на рукоять меча.

— Медовуха для сэра Джона.

— А для нас ничего нет, получается?

Боли ухмыльнулся, глядя на торговцев:

— Ну, что ж, давайте я сниму пробу, чтобы определить, чего стоит ваша медовуха. — Он отцепил с пояса немытую глиняную чашку, которая болталась рядом с широким мечом в ножнах. — И наливайте побольше, не стесняйтесь.

Один из торговцев взял у него чашку, а второй принялся откупоривать бочку. Склонившись над нею, мужчина старательно делал вид, что никак не может вытащить затычку. А на мосту чья-то рука, поросшая рыжеватыми волосками, схватилась за край доски. И вдруг торговец выпрямился. Одним стремительным движением он ткнул кулаком, в котором по-прежнему была зажата чашка, в лицо стражнику.

Посудина разбилась, и при этом острый глиняный осколок застрял у Боли в щеке. Он покачнулся и упал на колено, а из разбитых губ и щеки ручьем хлынула кровь. Когда второй стражник заорал во весь голос и бросился бежать, один из торговцев поднял ногу — при этом под туникой у него блеснула кольчуга — и с размаху пнул бочку. Деревянная клепка у него под сапогом треснула и разлетелась в щепы, а он сунул обе руки в отверстие и вытащил оттуда большой тюк овечьей шерсти, в которую были завернуты два коротких меча. Он перебросил один своему товарищу, и в это время Боли пришел в себя и потащил из ножен собственный меч, рыча от боли и ярости. Когда они скрестили клинки, за их спинами прозвучали новые крики. Столпившиеся у ворот стражники увидели, как на мост изо рва с обеих сторон полезли какие-то люди.

Первый мужчина держал в зубах нож. Когда к нему подбежал стражник, он уже выбрался на настил и откатился в сторону, переложив нож в руку. Стражник попытался пронзить его мечом, пришпилив к доскам. Но противник отпрянул в сторону и, присев, полоснул стражника лезвием по голени, целясь в просвет между ножными латами. Когда охранник с громким криком повалился на спину, нападавший, перехватив нож поудобнее, вонзил его стражу в глазницу. Тот захлебнулся криком и умолк, лишь его тело еще несколько мгновений конвульсивно подергивалось. Мужчина, отвернувшись от умирающего, устремил взгляд в конец моста, туда, где двое мнимых торговцев все еще сражались возле бочки. А на мост снизу вылезали все новые и новые лазутчики. Но тут на него налетел очередной стражник, и у мужчины уже не осталось времени вооружиться чем-то более солидным. От первого удара он еще сумел уклониться, а вот второй пришелся ему в живот. Подбой его куртки выдержал удар, но сила его оказалась такова, что мужчину отшвырнуло к краю помоста, и он, потеряв опору под ногами, полетел вниз, в ров.

Боли, с располосованной щекой, из которой все еще торчал осколок чашки, взревел от ярости и муки и нанес сокрушительный удар человеку, ранившему его. Тот ловко отбил лезвие меча, а потом ударил Боли кулаком в лицо, еще глубже загоняя в щеку проклятый осколок. Боли взвыл и попытался отпрыгнуть назад, но его противник шагнул вперед и навалился на него всем телом. Толкнув Боли в грудь свободной рукой, нападавший опрокинул окровавленного стражника в ров.

Пока его товарищи отбивали первый натиск стражников, мужчина, разбивший бочку, достал из нее еще несколько коротких мечей, завернутых в овечью шерсть. Схватив их в охапку, он бросился на помощь своим соратникам, вооруженным лишь ножами, которые никак не могли противостоять длинным и широким мечам стражей. Двое лазутчиков уже погибли. Но теперь, после того, как нападавшие отступили, чтобы вооружиться мечами, шансы на победу с обеих сторон уравнялись.