Отважные мореплаватели

Гарвей жадно ловил каждой клеточкой души новые познания, жадно вдыхал полной грудью здоровый воздух. А шхуна между тем шла своей дорогой и делала своё дело. Серебристо-серые груды рыбы в трюме все росли. Лов шёл не слишком блестяще, но и не дурно.

Другие рыбачьи шхуны зорко следили за Диско. Однако он ловко умел ускользнуть от них в туманные дни, среди хорошо знакомых ему отмелей. Избегал он соседства других потому, что не любил быть в обществе шхун разных национальностей. Большинство судов было из Глостера, Провинстоуна, Гарвича и Чаттэма, но экипаж был набран Бог знает откуда. В толпе беззаботных, алчных до наживы моряков всегда может случиться какая-нибудь неожиданная неприятность.

— Пусть себе их ведут оба Джеральда, — говорил Диско. — Мы теперь в плохих местах, Гарвей…

— Неужто? — спросил Гарвей, черпая ведром воду. — Что же? Можно сесть на мель?

— Я бы хотел выбраться поскорее к Мысу Восточному, — сказал Дэн. — Скажи, отец, неужели мы здесь застрянем недели на две? Там, Гарвей, начнётся горячая работа: некогда будет ни есть, ни спать. Хорошо, что ты попал к нам на шхуну месяцем раньше, а не теперь, а то мы не успели бы обучить тебя к прибытию на отмель Старой Девы!

Гарвей сообразил, рассматривая береговую карту, что отмель Старой Девы была поворотным пунктом плавания и что там они пополнят груз своей шхуны. Отмель эта обозначалась крошечной точкой, и Гарвей удивлялся, как Диско может найти её с помощью квадранта и дип-лота. Впрочем, Гарвей многого ещё не знал, и многое ему приходилось видеть и слышать вновь. Так, в один очень туманный день он услышал впервые звук сирены, напоминавший крики слона.

Они шли осторожно вперёд, как вдруг из тумана вынырнули красные паруса какого-то судна. На шхуне принялись звонить в колокол.

Послышался крик команды, спустили передние паруса.

— Француз, — сердито сказал дядя Сальтерс. — Наверное, идёт из Сен-Мало в Микелон!

— Hi! Backez-vous, backez-vous! Standes awayez, эй, вы, бодливые, mucho bono! Откуда идёте, из Сен-Мало?

— Есть! Есть! Mucho bono! Clos Poulet — St. Malo. St. Pierre et Miquelon! — закричала в ответ команда другого корабля, смеясь и размахивая в воздухе фуражками. — Bord! Bord!

— Принеси-ка сюда доску, Дэнни. Удивляюсь, какой берег эти французы ищут здесь. Подай им сигнал сорок шесть, сорок девять!

Дэн начертил цифры мелом на доске и вывесил на грот-мачте. Матросы с встречного корабля благодарили.

— Не очень-то любезно отвечаем мы им! — сказал Сальтерс.

— Жаль, что ты не научился говорить по-французски с прошлого плавания, — отвечал Диско. — Я не хочу тащить с собой балласта, как случилось в Ле-Гаве!

— Может быть, ты, Гарвей, умеешь говорить по-французски?

— Умею, — смело вызвался Гарвей. — Эй! Послушайте! — заорал он. — Arretez-vous! Attendez! Nous sommes venus pour tabac!

— Ah! Tabac, tabac! — кричали они и смеялись.

— Это им по нутру. Спустим-ка шлюпку! — сказал Том Плэт. — Мои познания французского языка не удостоверены дипломом, но я знаю другой язык — у меня есть смекалка. Пойдём со мною, Гарвей, в качестве толмача!

Когда Плэт и Гарвей высадились на соседнюю шлюпку, их встретили невообразимым гамом и криком. В каюте всюду висели ярко размалёванные изображения Божьей Матери, покровительницы ньюфаундлендцев. Моряки с Отмелей говорили на таком исковерканном французском языке, что не понимали Гарвея, и ему пришлось тоже объясняться жестами и любезными улыбками. Том Плэт больше размахивал руками и бойко объяснялся. Капитан угостил их каким-то особенным ужином, а вся команда, в красных шапках, с волосатыми открытыми шеями, длинными кортиками за поясом, встретила их, как братьев. Началась торговля. Они везли настоящий американский беспошлинный табак, а им нужны были шоколад и морские сухари. Гарвей отправился обратно на шхуну, чтобы переговорить с Диско и коком, которые заведовали припасами. Он привёз французам просимые жестянки какао и бочонки с сухарями. Том Плэт и Гарвей вернулись с пачками табаку для куренья и жеванья. После этого обмена весёлые моряки исчезли в тумане, напевая хором весёлую песенку.

— Почему это они меня не поняли, а тебя, Том Плэт, поняли, хотя ты и говорил не по-французски, а знаками? — спросил Гарвей.

— Потому, что речь знаками много старее всех языков. А потом также потому, что на французских пароходах тьма франкомасонов!

VI

Гарвея удивляло, что большинство судов бродило по Атлантическому океану наугад. Дэн объяснил ему, что рыбачьи шхуны обязательно должны зависеть от любезности своих соседей, но что даже пароходы не знают хорошенько, куда идут, было прямо удивительно. Случилось, что старый пароход, доверху нагруженный скотом, гнался за шхуной «Мы здесь» целых три часа. Когда он приблизился, командир начал переговоры с Диско. А Диско смеялся над шкипером.

— Куда вы забрались? Не знаете? Бродяги вы этакие, рыщите по морю, не зная куда, и распиваете кофе, вместо того чтобы смотреть, куда вас несёт!