«Отважный-1» уходит в море

— Фашистов ожидает не Рейн, а могила на русской земле, — сказал старшина Сероштан, когда командир закончил чтение. В ответ вокруг одобрительно зашумели…

29 августа гитлеровцы начали наступление на позиции батальона с двух сторон — от хуторов Белый и Стрелка. Враг ввел в бой большие силы, во много раз превосходившие наши. В наступление пошли танки. Гитлеровцы, видимо, решили во что бы то ни стало прорвать оборону советских войск, но встретили исключительно мужественное сопротивление. Майор Куников и батальонный комиссар Никитин в ходе боя появлялись там, где было особенно трудно. Батальон без приказа не отступил и на этот раз.

В конце августа, в разгар боевых действий на Тамани, командующий Северо-Кавказским фронтом Маршал Советского Союза С. М. Буденный прислал морякам телеграмму, в которой говорилось: «За героизмом, проявленным личным составом морской пехоты, следит вся страна, как в свое время следили за героями Севастополя. По данным разведки, вы уничтожили до 80 % состава немецкой моторизованной дивизии…»

Вскоре мы горячо поздравили Цезаря Львовича Куникова с высокой наградой — орденом Александра Невского.

Несмотря на массовый героизм советских воинов, значительное количественное превосходство в силах позволило противнику преодолеть сопротивление наших войск, с 1 сентября прорваться к Черноморскому побережью в районе Анапы и изолировать от основных сил фронта части морской пехоты, которые вели бои на Таманском полуострове. Защитники полуострова оказались в чрезвычайно тяжелом положении. Но они по-прежнему упорно защищали каждый оборонительный рубеж.

В плавнях. На разведку в тыл врага.

Куниковцы наносили врагу значительный урон, но и сами несли потери. В первой роте пали смертью храбрых бойцы Колесников, Готоулин, старшина Сероштан. В бою получил тяжелое ранение батальонный комиссар Никитин.

Батальон получил приказ отойти и занять оборону в районе Курган — Шаповаловка — озеро Яновское. 2 сентября на позиции батальона обрушились удары вражеской авиации, в атаку ринулись танки. Создалась угроза окружения. В такой критической обстановке особенно нельзя допускать панические высказывания. Я решил обратиться к Куникову.

— Дело серьезное, — оказал он, выслушав мои опасения. — Кое-кто в ротах уже поговаривает: «Мы в западне, обреченные». С таким настроением надо бороться. — Цезарь Львович вздохнул: — Идите в роты, во взводы, беседуйте с бойцами, воодушевляйте их…

После разговора с Куниковым, мы, пять штабных офицеров-коммунистов, отправились в самое пекло боя. У каждого — запасные диски к автоматам, гранаты, свежие газеты.

Я прибыл в первую роту. Она геройски отбивалась от вражеской пехоты, которую поддерживали танки и артиллерия. Мы с Кожевниковым, заместителем командира роты по политической части, переползали из окопа в окоп, в минуты затишья накоротке беседовали с бойцами. В моих руках оказался номер газеты «Красная звезда», в котором сообщалось о славных подвигах черноморских моряков в боях с фашистской ордой на Таманском полуострове. Читал бойцам корреспонденцию, объяснял, что за нашими подвигами восхищенно следит весь советский народ. Говорил и о том, что в критический момент нам подадут руку помощи, не оставят в беде. Во время очередной атаки врага приходилось прерывать беседу, браться за автомат, пускать в ход гранаты.

Наши беседы не прошли бесследно. Настроение у бойцов поднялось. Они по-прежнему горели одним желанием: бить немецко-фашистских захватчиков до полной победы. Батальон стоял насмерть и не отступил ни на шаг.

3 сентября гитлеровцы начали переправлять из Крыма на Таманский полуостров две дивизии. Они стали теснить малочисленные части морокой пехоты. Морякам пришлось отражать атаки противника с двух сторон — с востока и с запада.

Поздним вечером 5 сентября Куников созвал срочное совещание. По возбужденному лицу майора мы определили: произошло что-то важное.

— Так вот, товарищи, — сказал комбат, открывая совещание. — Враг занял город Тамань. Мы отрезаны от своих войск. Перспектив на получение подкрепления в нынешней обстановке нет. По соображениям военной целесообразности командующий фронтом приказал оставить Таманский полуостров.

Командиры нахмурились, помрачнели. Куников возвысил голос:

— Перед нами поставлены задачи, достойные героической морской пехоты: не допустить наступления немцев вдоль Черноморского побережья… А на Таманский полуостров мы еще вернемся!

Батальон грузился на суда под покровом ночи. Мне довелось отплыть на последнем катере: задержался из-за осмотра оставленных позиций. В темноте быстро растаяли очертания Бугасской косы, последнего нашего рубежа. За кормой вздымались белые гребни волн. Мы держали курс на Геленджик. Навстречу новым боям.

У стен Новороссийска

Катер вошел в Геленджикский порт туманным утром. Свинцово-синие тучи опускались с гор, плыли над морем. На волнах у причалов покачивалось множество судов, доставивших войска с Таманского полуострова. После Тамани здесь было тихо.