Отважный свет (ЛП)

— Тот, кто создал нас, дал нам свободу воли. Наша задача, как Великих мастеров, состоит в том, чтобы обеспечить всем возможность сделать личный выбор, хороший он или плохой. Я искренне верю, что Денвер достоин того, чтобы присоединиться к нам в нашем стремлении уравновесить свет и тьму.

— Кто-нибудь еще? — спросил Кеплер.

Райли встала, вытерла слезы салфеткой и откашлялась.

— Можно сказать, что я пристрастна — в конце концов, я помолвлена с этим парнем. — Раздались смешки. — Но я знаю Дэна с детства. Ладно, может быть, это было не так уж и давно, хотя мне так кажется. Мы спорили и ссорились все эти годы, но как бы я ни злилась на него, я знала, что он всегда рядом. Для всех, кто нуждался в защите.

Теперь она смотрела на него, и ее взгляд был подобен любовной ласке.

— Я видела, как он кормит бездомных, противостоит высокомерным политикам, борется с самим Адом. Когда-нибудь, когда новый Великий мастер будет подниматься по этой лестнице, они увидят его портрет. Тогда кто-нибудь скажет: «Это Денвер Бек. Он был верен своему призванию. Он никогда не колебался и никогда не забывал, что любовь — самое мощное оружие во Вселенной».

Райли снова сморгнула слезы, а затем упала на стул, как будто все ее силы ушли на поручительство. Бек потер глаза, и его пальцы стали влажными. Любовь и поддержка, которые он чувствовал, ошеломляли. Кеплер дал ему несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем жестом пригласил подойти ближе.

Бек преклонил колена на подушечку. Опустившись, он вспомнил о килте. Если бы он на всю комнату продемонстрировал флеши, вышло бы не очень хорошо. Эта мысль почти заставила его рассмеяться. Когда он поднял глаза, то увидел блеск в глазах Кеплера; тот угадал его мысли. Ученый взял чашу и показал Беку, чтобы тот вытянул руки ладонями вверх. Он так и сделал, не обрадовавшись слабой дрожи.

— Поскольку искушение — одна из наших самых больших опасностей, мы испытываем наших клятвопреступников, чтобы убедиться, что они не запятнаны. — Он осторожно позволил нескольким каплям жидкости упасть на левую ладонь Бека, затем на правую. Святая вода покалывала, но, в отличие от Райли, корона не появлялась. Что подходит ему очень хорошо. Следуя инструкциям, Бек поднял руки, повернув их так, чтобы ладони были видны остальным.

— Он не от Тьмы, — торжественно произнес Ангус. — Пусть так будет всегда.

Опустив руки, Кеплер отставил чашу, затем вытащил меч и отложил ножны в сторону. Бек уставился на клинок, потом понял, что это был за меч, который Ангус бросил ему во время битвы, тот самый, которым он убил Сартаэля. Внезапно он снова очутился в этом мгновении, слыша крики, вопли, чувствуя, как боль пронзает его плечо в том месте, где архангел нанес ему удар. Зная, что он скоро умрет. Зная, что если он это сделает, то следующей будет Райли.

Темные глаза Кеплера внимательно следили за ним.

— Денвер Бек, дитя Саделии и человека, известного только Богу, ты добровольно принимаешь задачи, поставленные перед тобой как Великим мастером? Готовы ли ты пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить невинных, выстоять против Тьмы, разделить свет, взвесить, рассудить и принять последствия этих решений? Клянешься ли ты, что твое служение всегда будет превыше всего?

Бек глубоко вздохнул. Вот и все. Давая клятву, он соглашался, что быть Великим мастером важнее всего в его жизни, даже Райли. У него снова заныло сердце.

Молчание затянулось, но ни Кеплер, ни кто-либо другой не стали подталкивать его к ответу. И снова его взгляд остановился на образе Люцифера, вспоминая все те времена, когда он сталкивался с ним, души проклятых, запертые в стенах Ада, умоляющие об освобождении. Его собственная мать, которая, как он думал, никогда не любила его, все же вернула его к жизни.

Он повернул голову к противоположной стене, той, где горел этот свет. Если Сэди Бек сможет бросить вызов Люциферу в его собственной яме, то ее сын даст эту клятву, чтобы почтить ее.

Он снова посмотрел на Кеплера.

— Да, даю, — сказал он твердым голосом. На этот раз он услышал, как Райли вздохнула с облегчением.

— Тогда повтори свои клятвы.

Бек прочистил горло, которое внезапно сжалось.

— Я, Денвер Бек, клянусь перед этим собранием и перед воинством Рая и Ада, что принимаю благородную задачу, поставленную передо мной. Я буду стремиться сохранить этот мир целым, сохранить его в безопасности. Я буду делать это до последнего вздоха. Я даю эту клятву на костях тех, кто пришел до меня, и душах тех, кто последует за мной.

Кеплер легонько похлопал его плашмя по правому плечу, потом по левому и, наконец, по макушке, продолжая петь на латыни. Бек знал значение этих слов, поскольку всю последнюю неделю изучал клятву.

Честь, бдительность, долг и сострадание.

Трудная задача для простого деревенского парня.

Кеплер отложил меч, снова взял чашу и начертил на лбу Бека знак, известный только Великим мастерам. Он почувствовал, как жидкость обожгла его, хотя и не оставила видимого шрама. Это не имело значения — он всегда будет чувствовать эту отметину в своей душе.