Читаем Отвергнуть короля полностью

Отвергнуть короля

– При всем моем уважении, уже слишком поздно. Сир, вы должны меня выслушать. Если… если говорить откровенно, почему бы вам не уступить? – Слова были сказаны, и Уиллу стало не по себе.

– Никогда не думал, что мой собственный сын присоединится к мятежникам, – с усталым отвращением произнес Уильям Маршал. – Это все равно что смотреть в разбитое зеркало.

Уилл мысленно вздрогнул, но не показал виду.

– Мы хотим лишь справедливого правления.

Его отец покачал головой и протянул руку к свитку. Хотя он не умел читать, печати он различал, даже знал каждую наизусть. Уилл с волнением следил за ним. У Уильяма Маршала была превосходная память – ему достаточно услышать что-либо лишь раз, чтобы запечатлеть это в памяти. Если Уилл неправильно его понял, все рухнет. Отцу достаточно передать документ Иоанну и предупредить его.

– Вы хотите противостоять этим людям? – спросил Уилл, стараясь говорить уверенно.

– Я бы противостоял каждому в отдельности, если бы пришлось, – ответил Уильям Маршал, – но дело не в этом. Дело в противостоянии измене. Я всегда старался защитить свою семью. Я разрабатывал планы и собирал секретные сведения, но никогда не плел заговоры по углам… Никогда!

Уилл сглотнул:

– Итак, вы хотите противостоять и мне как предателю?

– А я должен благословить тебя на заговор за спиной короля? Вы ничем не лучше того, кого стремитесь низвергнуть!

Уилл побледнел, но держался твердо.

– Да простит вас Господь и да простит Он меня. Разве вы не видите? – Уилл умоляюще протянул руку. – Вы не можете противостоять этому. С нами не только названные здесь лица. Есть и другие, великое множество. Я пришел к вам сегодня ночью, чтобы попросить расчистить дорогу и помочь убедить короля не противиться. Разве его действия не растоптали ваше сердце и вашу честь? Что будет, если дойдет до войны? На чью сторону вы встанете, если страну засыплет пеплом? Останетесь марионеткой тирана-короля или благодаря своей проницательности найдете верный путь?

Уильям Маршал молча подошел к стене и, сжимая кулаки, тупо уставился на драпировку. Уилл знал, что причинил отцу боль, но он причинил боль и себе. Он чувствовал себя освежеванным, искалеченным, и корнем всех бед снова был Иоанн.

Уильям Маршал развернулся, и если прежде он выглядел усталым, то теперь – изможденным.

– А какой из путей верный? – спросил он. – Сомневаюсь, что это известно Юстасу де Весси, или Саэру де Куинси… или даже милорду Норфолку, хотя, полагаю, его знания закона оказались бесценными.

Уилл собрался с духом:

– Сир, как я уже говорил, с нами не только де Весси и Фицуолтер. Ваши знания тоже бесценны. Вспомните условия хартии. Можете ли вы искренне возразить против них? Разве вы не хотите изгнать де Сигоня и подобных ему? – Уилл невольно содрогнулся. – Разве вы не хотите защитить женщин и положить конец беспочвенным арестам?

– Да, конечно хочу, и условия хартии достойны того, чтобы их обсуждать, но открыто. – Отец взялся за переносицу и вздохнул. – Я не отрицаю, что в списке есть люди с добрым именем, но есть и другие, которые постоянно строят козни. Они рассматривают хартию не как способ ограничить невоздержанность короля, а как первый шаг к замене Иоанна королем Франции или его сыном и защите собственных мелочных интересов, а это, сын мой, измена, в какие одежды ее ни ряди.

– Вот почему я пришел к вам, сир. Вы один из немногих, к кому Иоанн прислушается. Вы можете убедить его подписать хартию, а это успокоит умы и даст нам свод правил, которых можно будет придерживаться.

Его отец снова покачал головой:

– Даже если ты считаешь меня упрямым стариком, я считаю тебя наивным юным глупцом. Поскольку ход делу уже дан, о нем необходимо заявить публично, чтобы все узнали условия. Я маршал короля. Мой долг – давать ему непредвзятые советы и держать его сторону. Несмотря на любые невзгоды. Подумай об этом, Уилл. Как следует подумай, потому что однажды это бремя ляжет на твои плечи.

– Вам тоже следует поразмыслить, отец. – Уилл посмотрел на дверь. – Мне пора, уже очень поздно. – Он повернулся и опустился перед отцом на колени в знак уважения и долга.

– Здесь найдется кровать. Ты можешь остаться… Это твой дом.

Уилл мгновение помедлил. Соблазн был столь велик, что причинял почти физическую боль. Опуститься на мягкий матрас, вдохнуть запах чистых простыней и поверить, что он дома и завтра все будет хорошо. Но он не поддался слабости и встал.

– Нет, у меня есть дом в городе, и мне лучше уйти. – Под этой крышей он всего лишь ребенок, а сейчас ему нужно твердо знать, что он уже взрослый.

Отец кивнул и на мгновение сжал сына в крепких объятиях, которые были и проявлением любви, и наказанием. Когда Уильям Маршал отпустил сына, Уилл вышел из комнаты и не оглянулся, как ему ни хотелось это сделать. Отец считает происходящее частью юношеского безрассудства, но он ошибается. Это убеждения взрослого мужчины.