Отвергнутая королева

«Да, госпожа. Я не опоздаю», - проворковала фея, стрельнула в меня последний раз алчным, но довольным взглядом и скрылась за дверью.

А я сжала в руке шарик с запирающим заклинанием, поставила защиту и принялась за еду.

Сначала поужинать, ванная потом. Просто потому, что я так устала, что понимала, стоит боли немного уступить, и я тут же отключусь, не смогу даже рукой пошевелить, не говоря о том, чтобы донести свое тело до кресла.

Жаркое с овощами оказалось вкусным и свежим, легкая медовуха – сладкой, а хлеб еще теплым. Я с удовольствием утолила голод и даже вымазала подливку и только после наконец-то разделась до конца и опустила гудящее тело в воду.

Ледяной она, конечно, не была, но что-то близкое к этому. И боль постепенно перестала сжимать виски с такой невероятной силой, мышцы шеи и плеч расслабились. Я блаженно выдохнула, с трудом стараясь на закрывать глаза.

Нельзя тут спать. Снова все тело ломить будет, а мне еще два дня в седле трястись. И пусть ракшасы удобнее и быстрее лошадей, сильно ситуацию они не спасают.

И я честно сражалась со сном, честно и упорно и даже смогла его победить на какое-то время. Но стоило выбраться из ванной, стоило голове коснуться подушки, как меня выключило, словно щелчком пальцев. Сказались усталость, отступившая все-таки боль и выпитый почти полностью кувшин медовухи.

Пить тоже было нельзя. Совсем нельзя, потому что сны мне снились странные... Совершенно не привычные...

Мне снилась вода, ласкающая тело и лицо, легкие струи, скользящие вдоль губ, к подбородку и ниже по шее. Прикосновения, как раз к тому самому месту, где билась жилка, к ключицам и груди. То нвесомые, то жесткие. То мимолетные, то долгие и настойчивые. И я подавалась на встречу воде, нежилась в ее объятьях, купалась в ласке и собственных ощущениях, чувствуя, как что-то тянет, ноет, сжимается внутри меня, слыша звон собственных нервов.

Было так хорошо.

А потом вода проникла в рот, надавила немного на подбородок, почему-то обожгла губы, хотя еще миг назад казалась прохладной, и коснулась языка.

Я подняла руки, что-то выдохнув, и… ощутила под пальцами волосы… жесткие волосы. Короткие...

Я открыла глаза тут же, напряглась и замерла, собирая мозги в кучу, пытаясь осознать все еще затуманенным сном сознанием, что происходит и где я нахожусь.

- Ты стала тоньше, Мелисса, - прошептал мужской голос мне в ухо. Бархатно, тягуче. Так шершаво, что мурашки пробежали вдоль моего тела, и странно перехватило дыхание. – Твой запах изменился. Сладкая. Не могу оторваться.

И чужие губы снова опалили мои. И я почему-то ответила на поцелуй, крепче прижимая к себе незнакомца.

Его губы были наглыми и настойчивыми, сам поцелуй невероятно горячим, язык сводил с ума. От мужчины пахло алкоголем и какой-то травой, и чем-то… Чем-то таким, что хотелось прижаться носом к его шее и дышать только этим запахом.

Он не был нежен, аккуратен или осторожен. Наоборот, он был груб и не сдержан, вгрызался в мой рот, давил, подчинял и захватывал. Будто ставил клеймо.

Какое-то темное, жадное клеймо.

Терзал мои губы, ласкал небо, сплетал мой язык со своим, царапал отросшими клыками. И я могла только подчиняться, только сдаваться под этим напором, пасовать перед его жадностью и голодом.

Все ныло, горело и плавилось внутри. Я путала пальцы в жестких волосах, выгибалась, скользила руками по широким плечам, прижималась теснее. Дурея и шалея. Совершенно ничего не соображала и не хотела соображать.

Голодные, горячие, одуряющие?

А незнакомец вдруг прикусил мою губу, посылая новый разряд по телу, заставив всхлипнуть, и приподнялся на руках, всматриваясь в темноте в мое лицо, лишая веса своего тела. Я видела только его глаза, смутные, смазанные черты лица, темные, как ночь за окном, растрепанные моими непослушными руками волосы. Я все еще не до конца понимала, что творю и зачем. Просто дико, до судорог, до дрожащих рук его хотела. Хотела кого-то впервые в жизни.

- Ты не Мелисса, - прохрипел он, горячая широкая ладонь прошлась от груди к талии, несильно сжала, сорвав судорожный вдох с моих губ.

Я не пришла в себя после его слов. Точнее пришла, но не до конца. Мысли путались, кожа горела, во рту – его вкус. Даже так, даже когда он был на расстоянии, я ощущала жар мужского тела, чувствовала запах, видела в глазах, слышала в голосе желание. И не хотела ему сопротивляться.

Зачем?

Мне не нужна девственность, ее не для кого беречь. Просто не пробуждал во мне никто раньше этой дикой потребности, просто не вызывал даже отдаленно чего-то похожего. Легкое любопытство, не более. Просто никто не целовал и не прикасался ко мне так, как этот незнакомец: жадно, жестко, уверенно. И мы с ним, скорее всего, больше никогда не увидимся. Так почему нет?

- Это что-то меняет? – спросила, проведя языком по нижней губе, нарочито медленно, прикрыла и снова открыла глаза, выдохнула длинно. А потом подняла руку, коснувшись пальцами темной из-за щетины скулы.

- Кто ты?