Отвергнутая наука

Останки кроманьонцев, обнаруженные в 1868 году во Франции, осложнили картину происхождения человека, поскольку эти скелеты казались такими же старыми, как неандертальские, но мало чем отличались от современных. Многие археологи — Буль был одним из исключений — сформулировали простую линейную модель человеческой эволюции от сгорбившегося неандертальца до гордо выпрямившегося европейца, но слишком часто «менее развитые расы» (подразумевались все люди с «цветной» кожей) относились к какой-либо промежуточной стадии между неандертальцем и европейцем. Этот вопрос вышел на первое место в 1901 году в связи с открытием еще одной стоянки кроманьонцев, на этот в раз в Италии. Казалось, неандертальцев невозможно вписать в линейную модель, и их считали ветвью человечества, которая зашла в эволюционный тупик. Буль и ему подобные опрометчиво развивали эту мысль, спекулируя на том, что должен быть древний человеческий предок, «досапиенс», который умозрительно связывался с кроманьонцами, и что современное человечество появилось раньше неандертальцев. «Досапиенс» развился довольно внезапно из… И здесь произошла небольшая заминка.

Знаменитый зоолог из США Генри Фэрфилд Осборн (1857–1935) представил несколько выбивавшуюся из общего потока гипотезу. Он рассудил, что когда на свет впервые появляется новая форма жизни (наподобие самозарождения), она обладает полностью универсальными свойствами; также она обладает таинственным свойством, которое он назвал «расовой плазмой». Лишь по мере того как поколение за поколением эта форма жизни уходит все дальше от своих изначальных мест обитания, разные подгруппы начинают развивать в себе некоторые особые качества, приспосабливаясь к различным средам, в которых они оказываются. Успешность, с которой подгруппа приспосабливалась, зависела от качества исходной расовой плазмы. Однако чем больше приспосабливались члены подгруппы к конкретной среде, тем меньше они могли приспособиться к изменениям этой среды, если те вдруг происходили. Таким образом, как только подгруппа приспосабливалась именно к этой среде, снижалась ее способность мигрировать, уходить еще дальше от места исходного обитания. Так можно проследить примеры эволюции, скажем, групп животных, оценивая степень адаптивной специализации в различных их подгруппах по всему свету и нанося результаты на карту: так мы отследим их путь в обратной последовательности, пока не найдем место возникновения вида. По всей видимости, Осборну никогда не приходило в голову, что его суждения о степени специализации были полностью субъективными, так что все его попытки были совершенно бесполезны. Конечно, с помощью этой системы он смог продемонстрировать (к собственному удовлетворению), что млекопитающие появились в Азии, а именно это (ну надо же!) он и предполагал с самого начала.

Когда дело дошло до конкретной формы млекопитающих — человека, — Осборну потребовалось доработать свою теорию в соответствии с его уверенностью в том, что северяне были лучшей, чистейшей и наиболее «универсальной» из всех человеческих пород. Это было серьезным недостатком. Если все люди произошли от кроманьонцев и/или неандертальцев, то более ранние формы по определению должны были быть более «универсальными» и в целом лучшими, чем его идеальные северяне. Если все человечество произошло от человекообразного предка, картина вырисовывалась еще более мрачная. В поисках вдохновения не в псевдонауке, а в теологии Осборн создал образ «человека зари» — идеализированного и полностью гипотетического прачеловека, от которого произошли северяне. Все остальные расы, будучи низкосортными подделками, происходили из другого исходного материала, и это, несмотря на все желание Осборна, могли быть только приматы. По сути, Осборн, желая обосновать собственные расистские предубеждения, воскрешал забракованную гипотезу полигении — то, что различные человеческие расы имели разное происхождение, — хотя свою модель он назвал «ортогенезом».

Пангенезис

Чарльз Дарвин создал несколько ошибочных теорий как до, так и после публикации своей теории эволюции путем естественного отбора; наиболее известной из них является гипотеза пангенезиса. Пангенезисом он в приложении к работе «The Variation of Animals and Plants Under Domestication» («Изменения животных и растений под влиянием одомашнивания») (1868) пытался объяснить описанный Ламарком феномен наследования приобретенных свойств, который он на тот момент признавал.

Дарвин предположил, что клетки тела постоянно вырабатывают невидимые мельчайшие частицы — пангены, или геммулы, — которые перемещаются от места своего появления к половым клеткам, частью которых они становятся. Пангены способны стать причиной появления такого же органа, как тот, которым они были выработаны, поэтому если в том органе в течение жизни особи изменятся какие-либо свойства, это может передаться потомству. В некоторых случаях пангены могут оставаться латентными в течение одного-двух поколений — вот почему наследуемые характеристики могут «перепрыгивать» через поколения.