Отвергнутая невеста генерала драконов (СИ)

Пленник верещал, силясь вырваться из захвата моего дракона. Но тщетно. Айдан на себя обычного был совсем не похож. Его лицо густо покрывала золотая переливающая в отсветах свечей чешуя. На подбородке, лбе, скулах... На кистях и костяшках пальцев... Кто сейчас отвечал за его действия? Человек или зверь? Или они выступали за одно. Оскалившись и продемонстрировав увеличивающиеся клыки, Айдан обхватил пленника за голову и резко припечатал ею к стене над подоконником. Упасть мужчина не смог, ладони и торчащий из них кинжал не позволили.

— Что тебе нужно знать, Морган? Давай, сначала противоядие для моей феры, а потом все остальное.

— Ханым не простит вам, — прохрипел мужчина у окна. — Вы ответите ему за каждую мою пролитую каплю крови!

— Ханым? — Айдан снова ухватил пленника за шею. — А при чем здесь этот ханым? Мы же все об одном говорим. Ханым Долон?

Его совсем не впечатлили угрозы. Скорее повеселили.

— Я его сын! Я! — хрипел мужчина. — Вы не смеете даже прикасаться ко мне...

Прикрыв глаза, ощутила сильное головокружение. Звук удара. Стон. Пленный замолчал. Я же пыталась вспомнить, кому принадлежит этот голос. Видимо, мне действительно было очень плохо, потому как потребовалось немного времени, чтобы сообразить — это тот, о ком я сама же пыталась предупредить мужчин.

Гасми!

Сын ханыма?

В глазах снова появилась резь. Так пекло, что в уголках скопились слезы.

— Сейчас, девочка, — раздалось надо мной, и Морган заботливо протер мне лицо мокрой тканью. — Все будет хорошо, Рьяна. Потерпи еще немного, и я приготовлю тебе хорошее зелье. Оно точно поможет.

Мои губы изогнулись.

— Я не стала лерой... — свой шёпот я и сама не различала, но маг разобрал.

— Ты родилась оборотницей. С чего бы тебе становиться вдруг магичкой? — он ни понял, о чем я.

— Мама... она... — слова не шли.

Слишком больно тикало в висках. Тошнота накатывала. Наверное, плохой это был момент для откровений. Очень не подходящий.

— Последний, о ком я сейчас буду думать, Рьяна, это о твоей матери. Все ценное, что у меня есть — это ты да Филлия. Девочки, которые любили меня, ничего не требуя и не используя в своих целях. И пусть Филлия в силу возраста ворчит часто в мою сторону, но я-то знаю, к кому в кабинет она прибегала ночами, когда слышала странные звуки и боялась тебя потревожить. Так что закрывай глаза, моя фера. Никто в этой комнате не даст тебе умереть. Пусть твоим мужем стану не я. Но с этим легко смириться, зная, что это место займет более достойный, и ты будешь любима. Теперь я рад, что ты нашла истинного. Хоть успокоишься и отогреешься.

— Ты всегда заботился... — пробормотала я через силу.

— Да, а теперь нас будет двое. Давай, девочка, засыпай. Мне пора варить для тебя лекарство.

— Она в сознании? — услышав Моргана, к нам подошел Айдан, оставив на время свою жертву.

— Да, видимо вопли привели ее в чувство.

— Рьяна, — моих волос коснулась ладонь. Дракон улыбнулся. — Мы его нашли. Сейчас я выбью из него состав яда, и наш темный такое пойло тебе сварит. Быстро на ноги встанешь.

— Он уже наш? — попыталась я отшутиться.

— Верные люди в наше время — дороже золота. Думаешь, я его куда-нибудь теперь отошлю? — Айдан, несмотря на напряжение и ярость, сверкающую в его очах, пытался шутить и делать вид, что все хорошо.

Чтобы я не боялась. Чтобы не переживала. В уголках глаз опять скопились слезинки. Улыбнувшись, я моргнула, смахивая их с ресниц. Над мужчинами снова показался призрак брата.

Передо мною снова все поплыло. Сознание меркло.

— Она засыпает, — шепнул Морган. — Доделывай свое дело, дракон. Не тяни, и так измучилась вся. Выхаживать не один день будем.

— Выходим, — негромко ответил Айдан. — Иди к своим склянкам. Приступим.

Глава 75

И снова тьма, но даже через нее я ощущала боль. Ломало все тело. Шея, кисти, колени... Меня выворачивало. Горечь во рту уже казалась нестерпимой. Постоянно тошнило.

Я впадала в спасительное беспамятство, но вместо покоя раз за разом возвращалась на ту дорогу, на которой много лет назад осталась лежать вся моя семья.

И сейчас, прорвавшись через пелену мрака, я снова оказалась в карете брата. Филлия все так же копалась в корзине с пирожками и выискивала непременно сладкие. Максен молча смотрел в окно, а Линнель крутила в руках небольшой кожаный бурдюк. При этом она бросала осторожные взгляды на мужа. Будто боялась чего-то.

Максен обернулся, смерил ее взглядом и недовольно поджал губы.

— Ты должна была напоить ее отваром еще час назад, — процедил он совсем неласково.

Линнель смутилась.

— Я не хочу, папа, — заканючила Филлия. — Он невкусный.

Максен замер на мгновение, опустил голову и будто приклеил к лицу улыбку. Фальшивую.

— Это нужно пить, пирожочек мой, иначе у тебя никогда не будет такой кошечки как у Рьяны.

— Но Рьяна — лера, — возмутилась Филлия. — Так бабушка сказала.

— А ты — фера, так что возьми у мамы бурдюк и послушно выпей.

И вроде не было в его словах злости, но мне стало не по себе.

— Она все выпьет, Максен, — засуетилась Линнель. — Милая, — склонившись над дочерью, она неуклюже поймала ее. — Нужно пить, чтобы походить на маму и папу.