Отвергнутые Мертвецы

– Конечно. В такие времена, как нынешние, это лучший способ не потерять собранность, – сказал мужчина, двигая вперёд своего императора в рамках агрессивного хода, задуманного, чтобы склонить Кая к опрометчивому решению. – Хочешь узнать настоящий характер человека – сыграй с ним партию. В любом случае, будущее есть будущее, и мои чувства по его поводу никоим образом его не изменят.

– Правда? Даже вам не по силам его изменить? – спросил Кай, охотно заглатывая наживку.

Мужчина пожал плечами, словно они обсуждали какой-то пустяк.

– Некоторым вещам, Кай, необходимо случаться. Даже самые кошмарные ужасы, какие ты только в силах вообразить, иногда должны воплощаться в жизнь.

– Зачем?

Его соперник передвинул своего дивинитаха на запирающую позицию:

– Затем, что иногда единственная победа, которая возможна, – это не дать выиграть твоему противнику.

Кай изучил доску и увидел, что не может сделать ход.

– Пат, – подытожил он.

Мужчина развёл руками в пустом жесте извинения.

– Я знаю, что некоторые люди считают меня всемогущим. Но в том, чтобы быть всесильным и всеведущим, есть одна загвоздка.

– И?

– Ты не можешь быть ими обоими одновременно, – иронически улыбнулся мужчина.

– Так что же теперь будет?

– Я доиграю партию.

– Эту? – спросил озадаченный Кай.

– Нет, – сказал мужчина. – Наша игра закончена, и я тебе за неё благодарен.

– Я вас ещё увижу?

Его противник рассмеялся:

– Кто знает, Кай? Если я что и вынес из нашей игры, так это то, что всякое возможно.

– Но вам же предстоит умереть.

– Я знаю, – сказал Император.

* * *

Кай открыл глаза и увидел лишь тьму. Он похолодел и почувствовал, что начинает задыхаться от захлестнувшей его клаустрофобии. Он выдернул свои руки из пальцев Роксанны и начал сдирать повязку, обёрнутую вокруг его головы. Он рвал её с исступлением, пригоршнями выдёргивая грубую ткань и липкие марлевые тампоны. До него доносились пронзительные стенания приближающегося Отсутствующего Ангела.

Слетели последние бинты, и Кай обнаружил, что смотрит в переливчатые глаза Роксанны. У них был чудеснейший оттенок, янтарный с золотыми крапинками, и астропат спросил себя, как же он не замечал этого раньше. Мгновение спустя он понял ответ.

Какой бы дорогостоящей и прецизионной ни была его аугметика, не стоило и надеяться, что она сможет воссоздать чудо человеческого глаза. Он увидел потрясённое выражение на лице Роксанны и прикоснулся к своему лицу. Там, откуда Асубха вырвал его глаза из стекла и стали, и где раньше была отёкшая, покрытая кровоподтёками плоть, пальцы нащупали нежную кожу и мягкую податливость органических тканей.

– Кай, – выдохнула Роксанна. – Твои глаза...

Он поднял взгляд, осматривая интерьеры Храма глазами, которые унаследовал от матери и отца. И хотя они и были, мягко говоря, несовершенными органами, он наслаждался этим даром, не волнуясь о том, насколько недолговечным он может быть. И неважно, что первым, что предстало перед его глазами после долгих лет слепоты, было разрушенное здание, ставшее полем боя. То, что он вообще видел, было чудом само по себе.

Повсюду беспорядочно валялись тела: мужчины и женщины, солдаты и штатские. Посреди этого побоища обнаружились Максим Головко и Ясу Нагасена. Их лица искажал ужас, вызванный омерзительным зрелищем Отсутствующего Ангела, упивающегося энергиями мертвецов. Кай оторвал взгляд от этого губительного существа и начал наблюдать за последней схваткой своего бывшего защитника и своего пленителя.

Атхарва и пария сошлись в поединке под сенью безликой статуи, первый – сверх-человек, генетически усовершенствованный для того, чтобы стать самым высококлассным воином Империума, второй – истребитель тех, к чьей породе принадлежал первый. Пария двигался, как акробат, каждое его движение было взвешенным и выверенным. Он выглядел тонким и хрупким на фоне габаритов Астартес, но сражался с уверенностью, рождённой его уникальным даром сбивать псайкеров с толку и вставлять им палки в колёса.

Он ещё не понял того, что Кай успел узнать о воине Тысячи Сынов.

Атхарва пошатнулся, как будто в мучениях, и пария прыгнул к нему, чтобы добить. Из рукава его комбинезона выскочил длинный силовой клинок.

Атхарва тут же выпрямился и поймал его в воздухе.

Хоть пария и был шлеме, Кай всё равно почувствовал, как он потрясён.

– Когда-то я мог видеть, но теперь я слепец, – произнёс Атхарва. В его голосе звучали злость и ужасающая тоска. Кай очень хорошо осознавал, какую огромную жертву принёс Атхарва, чтобы сразиться с убийцей из Клана, и сомневался, что кто-то другой сможет по-настоящему оценить, от чего ему пришлось отказаться. Пария бился в хватке воина Тысячи Сынов, но её мощь была столь чудовищной, что из неё не было спасения. Он ударил вниз силовым клинком, пронзая им грудь Атхарвы, и воин захрипел от боли, когда тот рассёк его сердце.

Атхарва отшвырнул воина Клана, и тот врезался в стену Храма под аккомпанемент скрежещущего хруста ломающихся костей. Когда пария обрушился на пол, его тело выглядело перекрученной массой конечностей, согнутых под немыслимыми для живого существа углами.